Ресторанный бизнес по-Драконьи-2 или Из герцогини в служанки

– Что значит «ну»? Ты во мне сомневаешься? Или в своих воспоминаниях?

– То есть, не отвертится сволочь! – выдохнув с облегчением, резюмировал Громила.

– Нет, не отвертится, – подтвердил менталист.

И они были правы. Сволочь, он же Феликс Монтеверон не отвертелся. Снятые с Громилы с помощью ментального сканирования показания его адвокатам бить было нечем.

– Сложившаяся ситуация оставляет нам лишь один вариант, Феликс, – посовещавшись, обратились адвокаты к сволочи. – Сделку с магическим приказом. Если у вас есть, что предложить магическому приказу, то наш вам совет: предложите. Само собой, не за просто так: чем ценней будет то, что вы предложите, тем более выгодной для вас будет сделка. Уж об этом мы позаботимся!

– Позаботитесь! – фыркнул на это клиент. – Так же как вы позаботились в этот раз! – прошипел он, злобно сжимая кулаки.

Адвокаты, не выказав и тени смущения, спокойно выдержали поток ярости клиента и предложили:

– Феликс, вы можете отказаться от наших услуг и попытать счастья с другими адвокатскими конторами.

Не знай Феликс наверняка, что срез с памяти бывшего старшего дознавателя автоматически сделает свидетелями его преступления всех, кто его увидит (то есть, и судью, и присяжных, в том числе), он бы так и сделал. Но он знал. И потому понимал –обращаться к другим адвокатским конторам лишь зря терять время. Не говоря уже о том, что он пользовался услугами самой лучшей в городе.

– Хорошо, – кивнул он. – Скажите этим… я согласен на сделку. Но говорить я буду не с ними, а с Дином Адамантом! И только с ним!

Глава 33

Антураж и атмосфера встречи были продуманы Дином и Громилой до мельчайших деталей.

Полумрак камеры идеально дополняли очертания покрытых мхом и плесенью холодных каменных стен. Влажный, тошнотворный запах затхлости и гнили смешивался с едва уловимым металлическим привкусом крови. Где-то в углу медленно капала вода, ритмично и неумолимо, отсчитывая минуты его заключения…

Завсегдатай модных салонов, фанатично заботящийся о своем здоровье и внешнем виде Феликс Монтеверон с тяжелым вздохом облокотился о холодную стену… и тут же отпрянул.

Холод проникал даже сквозь вонючее шерстяное одеяло, которое он нашел на узкой и жесткой койке и натянул поверх арестантской робы и фуфайки.

Феликс даже не знал от чего он дрожал больше, от низкой температуры или от ощущения окружавшей его грязи, вони и антисанитарии.

Каждая минута нахождения здесь была пыткой. И он даже думать не хотел о том, чтобы провести в подобных условиях годы…

Прикрыв глаза, он попытался мысленно унести себя куда-нибудь подальше – в шумный зал своего ресторана, где играла приятная музыка и вкусно пахло, а не отвратно воняло. Или еще лучше в его роскошные светлые и уютную апартаменты, где его ждали мягкие диваны, теплые ковры, камин и бокал коньяка.

Но зубодробильный звук капающей воды разрушал любые попытки сосредоточиться. Феликс открыл глаза и, чтобы хоть как-то отвлечься, принялся изучать усеянные трещинами стены и пятна ржавчины на них.

Наконец он услышал приближающиеся шаги…

Холодный металл двери противно заскрежетал и в его камеру вошел тот, кого он ждал, Дин Адамант.

Остановившись на пороге, Дин не отказал себе в удовольствии дать Феликсу прочувствовать его оценивающий взгляд, подмечающий каждую деталь его неуютного положения.

– Не самое приятная обстановочка, а? – хмыкнул он.

Феликс сдержанно кивнул, изо всех сил сохраняя на лице маску не просто несломленного неблагоприятными обстоятельствами достоинства, но вознесшегося над ними.

– Но тебе тут самое место, – насмешливо продолжил тем временем его долгожданный «гость».

Губы Феликса презрительно дернулись, издав тихий рык. Во взгляде промелькнула тень едва контролируемой ярости.

– Ну-ну спокойно-спокойно, – тоном увещевающего норовистую лошадь, проговорил Дин. – Я пришел сюда не ссориться, а потому что ты хотел меня видеть. Ты ведь хотел меня видеть, Монтеверон? Кстати, а почему именно меня? Откуда вдруг такое доверие?

– Оттуда, что я о тебе всё знаю, Сиятельство, – выплюнул арестант. – И про твою девку тоже. На которую я, чтобы ты хотел знать, по собственной инициативе даже и не взглянул бы!

Дин внутренне вздрогнул от дурного предчувствия, чтобы устоять на ногах он, прислонившись к дверному косяку, скрестил руки на груди. Его взгляд стал напряженнее, но ироничная улыбка не исчезла с лица.

– Если с головы Элисон упадет хоть один волосок… – прошипел он.

– Где я, – развел Феликс руками, указывая на камеру, – а где она, – усмехнулся он. – Так что тебе не ко мне, а… – он глумливо усмехнулся, – к кое-кому другому. Но к кому именно, я скажу только после того, как с меня снимут все обвинения и ни секундой раньше!

Дурное предчувствие почти поглотило Дина, но он всё же сумел взять себя в руки. Он понимал: гнида, которая сидела напротив него, соврет – дорого не возьмет, а если при этом ещё и слабину почувствует… Изогнув бровь, Дин покачал головой и, равнодушно усмехнувшись, цокнул языком: