Рец де, кардинал. Мемуары

Известие о моем назначении пришлось как раз на ту пору, когда обстоятельства, описанные мной выше, превратили бы меня в фигуру почти недвижную, даже если бы я продолжал каждый день являться в заседания Парламента. Пурпур, отнявший у меня право в них присутствовать, сделал меня во Дворце Правосудия фигурой бессловесной. Я уже говорил вам, что едва ли не такой же бессловесной фигурой представал я и в Люксембургском дворце, и, заверяю вас честью, движения этой фигуры также по большей части приписывались ей лишь фантазией наблюдателей. Но, поскольку, когда дело шло обо мне, фантазия их не знала удержу, одни мне не доверяли, другие меня боялись, и все обо мне рядили. Подобную роль, ограниченную одной обороной, да и то лишь весьма относительной, чрезвычайно опасно играть, а впоследствии столь же неловко описывать, ибо в ней всегда мнится изрядная доля пустого тщеславия и хвастовства. Когда в сочинении, которое должно касаться лишь твоей особы, ты пространно излагаешь все значительные происшествия, к которым ты не был прикосновенен, могут подумать, будто ты желаешь приписать себе участие во всем сколько-нибудь важном, что произошло в государстве. Соображение это заставило меня искать способа размежевать события такого рода и изложенную здесь историю одного лица, однако я не сумел это сделать; роль, пусть даже незначительная, какую я играл во времена, предшествующие тем, когда мне пришлось бездействовать, и в последовавшие за ними, столь тесно переплела эти события между собой, что мне было бы трудно изъяснить их вам вполне, вздумай я совершенно отделить одни от других. Вот что принуждает меня продолжать рассказ о происшедшем в эту пору, хотя я и постараюсь сделать его как можно более кратким, ибо всегда с великой неохотой опираюсь на чужие воспоминания. Я буду описывать события, не рассуждая о них; я подробно изложу самое, на мой взгляд, важное, опустив самое, как мне кажется, пустое; что до ассамблей Парламента, я помечу числами лишь те из них, где произошли знаменательные прения. О других не стану даже упоминать; на мой взгляд, чтобы дать вам о них понятие, довольно будет сказать, что почти на каждой из них судейские произносили филиппики против Кардинала, жаловались на то, что чернь бунтует и своевольничает, издавали против нее постановления, а принцы твердили, что непричастны к бунтам, которые, и в самом деле, — по крайней мере, что касается большинства из них, — вспыхивали сами собой. [503]

Первого июня Месьё послал в Парламент спросить, какое место отведено будет герцогу Лотарингскому в ассамблее палат. Парламент единогласно ответил, что, поскольку герцог Лотарингский — враг государства, ему не предоставят никакого. Месьё, оказавший мне честь своим визитом, потому что я страдал ячменем на глазу, спросил меня: «Могли ли вы ожидать, что Парламент даст мне подобный ответ?» — «Я никак не ожидал, Ваше Королевское Высочество, — заметил я, — что Вы рискнете навлечь на себя подобный ответ». — «Если бы я не рискнул на это, — в гневе возразил он, — принц де Конде объявил бы меня мазаринистом». Слова эти покажут вам, какими соображениями определялись в ту пору все действия Месьё.

Седьмого июня в Парламенте произнесено было много негодующих речей в связи с приближением войск герцога Лотарингского, которые уже прошли через Ланьи и теперь бесчинствовали в Бри. Об их походе говорили с таким изумлением и ужасом, как если бы в стране и слыхом не слыхали ни о какой междоусобице.

Десятого июня президент де Немон доложил о своем посольстве к Королю, который при начале осады Этампа прибыл в Мелён. Его Величество объявил, что Парламент может прислать к нему избранных им депутатов, чтобы вместе с теми, кого будет угодно избрать Королю, обсудить, каким образом водворить мир в королевстве. После прений решено было послать ко двору тех же депутатов, дабы выслушать волю Короля, но при этом возобновить представления насчет кардинала Мазарини. Месьё и принц де Конде возражали против этого решения, утверждая, что не должно соглашаться ни на какое совещание, не назначив предварительным условием безвозвратную отставку Мазарини.