Рец де, кардинал. Мемуары

Письмо, полученное мной из Парижа некоторое время спустя после начала конклава, принудило меня незамедлительно послать туда Мальклера. В письме этом, написанном Комартеном, говорилось, что [645]

Нуармутье ведет переговоры с двором через г-жу де Шеврёз и Лега; герцогиня уверила Кардинала, что Нуармутье будет защищать меня только для виду и не сделает ни шагу против Кардинала, а Мазарини объявил герцогине, что Лег никогда не вступит в должность капитана гвардии Месьё, пожалованную ему после ареста принцев, пока Король не уверится в совершенной преданности ему Мезьера и Шарлевиля; Нуармутье послал Лонгерю, наместника Короля в Шарлевиле, заверить двор не только от своего имени, но и от имени виконта де Ламе в том, что оба они будут во всяком случае оставаться в бездействии, пока стороны не договорятся о самом главном; новости эти сообщила г-жа де Ледигьер, которая, судя по всему, узнала их от маршала де Вильруа, и должно им верить. Дело это, как видите, заслуживало размышления, и вывод, к какому я пришел, а также необходимость позаботиться о средствах к существованию побудили меня, как я уже сказал, послать во Францию Мальклера с приказанием объяснить моим друзьям, что большие мои расходы, которые они находят излишними, вызваны надобностью, ими не понятой, и постараться убедить Нуармутье и Ламе не примиряться с двором до избрания папы. Я имел уже много причин надеяться, что папой станет Киджи, и так верил в его готовность печься об интересах Церкви и в его благодарность ко мне, что почти не брал в расчет эти крепости

67

, видя в них только средство показать Мазарини, что я согласен, чтобы комендант их примирился с двором, ибо все надежды на восстановление моих прав возлагаю на одного только Его Святейшество. Прибыв в Париж, Мальклер убедился, что сообщение, полученное мной, было более нежели верным; Комартен постарался даже отговорить его от поездки в Шарлевиль, ибо находил, что Мальклер только потеряет время даром и, засвидетельствовав свое почтение Нуармутье, уедет ни с чем. Епископ Шалонский, которого Мальклер повстречал в дороге, пытался удержать его теми же соображениями, но Мальклер во что бы то ни стало хотел исполнить мой приказ. Проезжая через Монмирай, он был узнан людьми г-жи де Нуармутье и принужден с нею увидеться. У него достало хитрости уверить ее, будто лавина доводов, какие она на него извергла, доказывая, что Мальклеру незачем видеться с ее мужем, его убедила. Невинной этой уловкой он исправил свою оплошность, которая, принимая во внимание нрав упомянутой дамы, легко могла привести его в Бастилию. Он увиделся с Нуармутье и с Ламе, не доезжая одного лье до Мезьера, у дворянина по имени д'Одре. Первый твердил лишь о том, как он обязан герцогине де Шеврёз, какая необыкновенная дружба царит между ним и Легом и сколько у него причин быть в обиде на меня — вечная песня всех неблагодарных. Второй заверил Мальклера в самых добрых ко мне чувствах, но в то же время объяснил, как трудно отделить ему свои интересы от интересов Нуармутье или, лучше сказать, как трудно ему вести отдельную от того политику, принимая во внимание расположение двух крепостей, поскольку и впрямь одна немного значит без другой. Словом, Мальклер, который просил уже от моего имени лишь об одном — отложить примирение с двором до [646] выборов нового папы, услышал в ответ от Нуармутье только насмешки насчет того, что он, Мальклер, поверил-де ложным слухам, какие я распускаю, пытаясь убедить всех, будто Киджи будет избран конклавом. Мальклер возвратился в Париж, где от епископа Шалонского узнал об избрании папы Александра.