Рецепт любви

— Да, я серьезно, — сказала я ей, вставая, чтобы взять бутылку с бара. Я оставила ее, притворяясь, будто мне хватит одного бокала, чтобы переварить события сегодняшнего дня. И прошлой ночи.

— О, черт возьми, — вздохнула она, как только я села, снова наполняя наши бокалы.

Ее резкий тон удивил меня, как и скептический взгляд.

— Милая, я люблю тебя, — сказала она, беря стакан. — Я обожаю тебя. Все эти причуды и странности только делают тебя еще более невероятным человеком. Одной из самых невероятных людей, которых я знаю.

— Ты говоришь много приятных вещей, но злым тоном, — сказала я, откидываясь на подушки и выпивая еще вина в попытке расслабиться.

У меня не было привычки пить вино большими глотками. Особенно дорогие бутылки бордо.

Фиона наклонила голову, внимательно изучая меня.

— Но, я думаю, тебе нужна жесткая любовь, — она приподняла плечо, ее тон был не нежным, но и не совсем резким. — Мне никогда не нравился Нейтан.

— Я в шоке, — пробормотала я.

— Знаю, что не очень хорошо это скрывала, но я ведь ни разу не ударила его по лицу, верно?

Я утвердительно кивнула головой.

— Ты действительно справилась с этим.

— Я пыталась. Изо всех сил. Даже несмотря на то, что я ненавидела то, как он обращался с тобой. Ненавидела то, что он преувеличивал твою неуверенность, что он ошибочно подтвердил тебе все плохое, что ты думала о себе. Что ты все еще думаешь об этом. Что ты все еще слепа к тому, насколько ты прекрасна, — ее глаза скользнули по мне. — Что ты не осознаешь, какая ты восхитительная.

— Ты говоришь это, потому что моя лучшая подруга, — сказала я ей, игриво толкнув.

— Нет из-за этого, — она закатила глаза. — Может быть, потому, что я твоя лучшая подруга, и люблю тебя безоговорочно, я предвзята. Но все это видят, — она указала на меня. — Ты нет. Ты не видишь, что каждый мужчина в этом городе перепрыгнул бы через труп своей бабушки, чтобы добиться свидания с тобой.

Я нахмурилась, морщась от боли, вызванной этим жестом. Ужасный пример, но спорить с Фионой сейчас опасно.

— Я вижу, ты не веришь в то, что я говорю, — цыкнула она, будто умеет читать мои мысли или, по крайней мере, выражение лица. Или она знает меня достаточно хорошо, понимая, что я не поверю, будто каждый мужчина в городе хочет встречаться со мной.

Потому что каждый мужчина в городе хотел встречаться с ней.

— Потребуется много работы, чтобы отучиться от того дерьма, которое Нейтан укрепил в тебе. Дерьмо, которое пустило корни задолго до того, как ты ушла от этого ублюдка.

Она сделала еще глоток. Я тоже.

— Я верю, что ты узнаешь, насколько ты красива, насколько ты сексуальна, — пробормотала Фиона. — Что все твои странности делают тебя более привлекательной, — теперь она говорила приятные вещи более мягким тоном. — И я знаю, что тебе не нужен мужчина для этого. Но… — она играла с выбившейся ниткой на одной из моих дорогих подушек, хотя по сути это невозможно. — Мускулистый мужчина, который пялился на тебя, как влюбленный подросток, который совершенно очевидно считает твои странности милыми, который хочет сорвать с тебя одежду и сделать с тобой очень плохие, очень хорошие вещи, и который сейчас где-то там, защищает твою честь, — она указала в направлении моей входной двери, дико жестикулируя. — Не думаю, что женщине нужен мужчина, чтобы защищать ее честь.

Теперь она была в ударе. Фиона говорила быстро, и когда она была в ударе, нет смысла пытаться остановить ее.

— Женщина может защитить свою собственную честь. Или женщина может быть без чести, если ей так нравится, — она подмигнула. — Но даже я думаю, что этот пещерный человек сегодня был чертовски сексуальным. Хотя меня это вообще не касается.

— Да, это было чертовски жарко, — согласилась я, мое тело напряглось, когда я поняла, что сказала. — Я не должна этого признавать, да? — я прижала свой бокал к груди. — Я сильная женщина. Я ненавижу ядовитую мужественность, когда девушка в беде и все такое, — я прижимаю тыльную сторону ладони ко лбу. — Я запуталась.

— Мы все такие, детка, — Фиона сжала мое колено. — Но не заставляй себя терять форму, потому что кто-то хоть раз захочет защитить тебя, не желая ничего взамен, — она обдумала это. — Ну, может, он чего-то хочет от тебя, — поправилась она. — Но хочет того, чего и ты. И если тебе это не нужно, он все равно будет защищать твою честь, потому что он просто такой человек.

Я уставилась на свою подругу, которая, как известно, не стеснялась в выражениях. Но она также была не из тех, кто раздает подобную правду. На протяжении всего того времени, что мы были друзьями, она пыталась разрушить мое искаженное представление о себе, пытаясь заставить меня больше верить в себя.

И я тоже проделала большую работу над собой. И очень гордилась этим. Но я все еще была странной, испорченной, встревоженной и травмированной прошлым. Независимо от того, сколько работы я выполняла, я всегда была немного эксцентричной. Меня это устраивало. Или, по крайней мере, я смирилась с этим.