Рецепт любви

Нет, такой мужчина, как Роуэн, не захочет срывать с меня одежду, у меня грудь потеет всякий раз, когда я нервничаю. Хотя, скорее, я была в ужасе. Но хороший вид ужаса. Например, когда ты катишься на американских горках, но знаешь, что надежно закреплена.

Но был крошечный процент вероятности, что тебя неправильно пристегнули, и ты разобьешься насмерть. Но это часть веселья, не так ли? Выйти с аттракциона и почувствовать себя так, будто ты обманул смерть.

— Я появился в твоей жизни, потому что хочу этого, — ответил Роуэн, все еще не разрывая своего разрушительного зрительного контакта. Он сделал шаг вперед. Маленький такой. Но любое сокращение расстояния между нами заставляло мое горло сжиматься, а грудь потеть сильнее.

— Скажи мне, что искренне хочешь, чтобы я ушел, и я уйду, — предложил он низким, хриплым голосом.

Мое сердце бешено колотилось. Я только что спорила с ним о том, что он здесь. Я делала это так страстно. Но тогда Фиона была здесь чем-то вроде поддержки. А сейчас он пялится и разговаривает со мной тоном, похожим на растопленный шоколад.

«Скажи это», — убеждала я себя. С ним я могу разбиться сильнее, чем на американских горках.

Я открыла рот.

— Мне нужно приготовить сыр, — сказала я вместо того, чтобы прогнать его.

На один ужасный, но восхитительный момент я подумала, что он может не дать мне проходу.

Но затем он отступил назад. Я вздохнула с облегчением. Или разочарованием.

— Я хочу помочь, — теперь его голос был грубым.

— Будь там, — я указала на барные стулья. — Потому что я просто… мне нужно, чтобы ты был там. Я через многое прошла за последние двадцать четыре часа.

Роуэн поджал губы, хмуро глядя на меня всего на мгновение, прежде чем пошел и сел на стул. Мое сердцебиение не замедлилось.

Но этого было достаточно, чтобы приготовить сыр.

Роуэн Деррик в моем доме.

Это безумие.

Но что еще более безумно, так это то, насколько хорошо я себя ощущала.

Все казалось таким правильным.

Глава 7

Некоторое время мы не разговаривали, пока я нарезала хлеб, а затем достала чугунную сковороду, которая висела на крючке над газовой плитой.

Моя кухня представляла собой восхитительную смесь современного и деревенского стиля. Набор кастрюль и сковородок, висящих над плитой, сливающихся с розовыми барными стульями, светильники из матовой латуни и большие вазы с цветами.

— А Мэгги? — спросила я, нарушая молчание. — У меня нет собачьего корма.

Я мысленно приказала себе потом купить немного корма. Затем мысленно отчитала себя за то, что подумала об этом. Ведь это будет означать, что здесь будет жить собака, которая его ест. Я не планировала заводить собаку — хотя присутствие Мэгги словно дополняло дом и заставляло серьезно задуматься об этом.

Мэгги не будет здесь ночевать больше, чем один раз.

Потому что ее хозяина здесь не будет.

— Я могу приготовить ей омлет, — предложила я, прогоняя эти мысли. — И у меня в кладовке есть тунец. Он полезный. Холин и омега-3.

— У нее есть еда, — тихо сказал Роуэн с неописуемым выражением на лице. Черты его лица смягчились, но в глазах вспыхнуло что-то, чего я не могла расшифровать. — В машине. Мы подготовились.

Я прикусила губу. Он подготовился, чтобы остаться здесь на ночь. После того, как выгнал Нейтана из города.

Я не думала о Нейтане. Не могла. Сбивало с толку.

— Зачем? — спросила я его.

Он наклонил голову. Этот жест был ошеломляющим. В сочетании с его близостью и общим присутствием в моем доме.

— Не хотел наглеть, — сказал он с невозмутимым лицом.

Я уставилась на него, а затем хихикнула. Потом еще раз.

Он наблюдал за мной, все так же наклонив голову.

— Ты не хотел наглеть, — повторила я, хихикая.

Он кивнул.

— Но войти в мой дом и объявить, что ты останешься здесь, это по твоему… скромно? — спросила я, положив руку на бедро.

Теперь Роуэн улыбался.

Мне это не понравилось.

Или понравилось. В этом и проблема.

— Ты принесешь корм своей собаке и дашь мне доготовить ужин? — спросила я его с притворным нетерпением.

Мне нужно пространство, чтобы сделать вдох, который не пахнул бы им.

На одну замирающую секунду я подумала, что он не уйдет, потому что просто продолжал смотреть на меня. И во второй раз за сегодняшний вечер я была уверена, что он вот-вот поцелует меня.

Но он этого не сделал.

Он поставил бокал на стойку и обошел меня, чтобы забрать собачий корм.

Он останется.

Как и Мэгги.

***

Остаток ночи прошел в какой-то гармонии.

Но не совсем.

Из-за того, что я все еще волновалась внутри, мой фундамент дал трещину. Я была сверхчувствительна к каждому своему движению, к каждому вздоху, к тому, как я ела, ходила, потягивала вино. Винный кайф немного помогал. Достаточно, чтобы я смогла проглотить еду, не подавившись.

Мэгги с удовольствием набросилась на корм. Особенно после того, как я положила в миску немного тунца.

Роуэн отнесся к этому с удивлением, хотя я начала разглагольствовать о химикатах, которые добавляют в пищу — даже в собачий корм — и что нам нужно скорректировать рацион Мэгги, чтобы она прожила долгую и счастливую жизнь.