Рецепт любви

В конце своей тирады я поняла, что переступила границы дозволенного, критикуя еду, которой он кормит свою собаку, ведь это не мое дело.

Однако Роуэн совсем не беспокоился. У него было мягкое, напряженное, слегка удивленное и невероятно красивое выражение лица.

Сейчас я сосредоточилась на своем вине и сэндвиче, которые оказались невероятным сочетанием.

Роуэн сидел прямо рядом со мной за барной стойкой со своими двумя бутербродами. Мы были близко. Так близко, что его бедро пару раз фактически коснулось моего. Я напряглась, сэндвич замер на пути ко рту, но потом я пыталась успокоиться. Насколько это возможно для кого-то вроде меня.

Как только я закончила, то вскочила, чтобы помыть посуду. Или пыталась это сделать. Роуэн забрал тарелки, снова стоя слишком близко.

— Повар не моет посуду, — сказал он низким и хриплым голосом.

— Я не против, — прошептала я.

— Я не спрашивал, против ты или нет, — ответил он, забирая тарелки из моих рук. Но он не сразу подошел к раковине. Даже не пошевелился. Он просто стоял там, держа тарелки между нами. — Ты готовишь потрясающий жаренный сыр, кексик, — пробормотал он.

Я посмотрела на тарелки, больше не в силах выдерживать его проницательный взгляд. Я действительно вкусно приготовила.

— Спасибо, — ответила я тихим, дрожащим голосом.

При этих словах он отступил назад и направился к раковине. Я как загипнотизированная наблюдала, как двигаются мышцы его спины под футболкой. Меня охватило желание подойти к нему сзади, просунуть пальцы под футболку и провести кончиками пальцев по каждому мускулу.

Я быстро отбросила эти мысли, напомнив себе, что это значительно усложнит и без того сложную ситуацию.

Вместо того, чтобы делать то, что подсказывал инстинкт моего тела, я просто откинулась на спинку барного стула и наблюдала. Обычно я бы не стала делать ничего подобного. Я бы схватила свой телефон, книгу, любой отвлекающий инструмент. Но в тот момент во мне было изрядное количество вина, а напротив стоял мужчина, моющий посуду.

Закончив, он вытер руки кухонным полотенцем и повернулся.

Думаю, я наполовину влюбилась в него прямо тогда, когда он стоял у меня на кухне и вытирал руки кухонным полотенцем.

— Ты ведь не собираешься уходить, да? — спросила я со вздохом.

— Ни за что на свете, — сказал он. Возможно, даже прорычал. До этого самого момента я и не думала, что мужчины на самом деле рычат. Я думала, что это творческий прием у авторов романов. И мне это нравилось. Ну, когда я читала.

Потому что я не сталкивалась с подобным в реальной жизни. До этого момента.

И можно было с уверенностью сказать, что в реальной жизни мне это тоже понравилось.

— Я приготовлю спальню для гостей, — прошептала я дрожащим голосом. Очень хотелось сказать, чтобы он поспал в моей комнате. Однако слова застряли у меня в горле, слишком скрюченном от страха.

Я встала с барного стула без всякого изящества. Но, хотя бы, не упала.

— Я покажу тебе, — быстро сказала, почти выбегая из комнаты.

Я не оглядывалась, чтобы посмотреть, идет ли он за мной, знала, что идет, по тихому стуку его ног и когтей Мэгги.

Хотя я и не думала, что можно «почувствовать», как кто-то смотрит на тебя, а вдруг его глаза Роуэна сосредоточены на моей заднице?

Потом я споткнулась о ступеньку.

— Воу, ты в порядке?

Его руки были на моих бедрах, и жар чуть опять не сбил меня с ног. И все же он был позади меня, и что-то инстинктивное внутри подсказывало, что этот человек не даст мне упасть.

— Прекрасно, — прохрипела я.

Он не отпустил меня. Не сразу. Мы задержались там, с его руками на моей талии. Мы могли бы задержаться там намного дольше, если бы Мэгги не заскулила в знак протеста где-то позади.

Мы зажали бедную собачку на лестнице.

Я пошевелилась, оказавшись на свободе, Мэгги прошмыгнула мимо меня и, виляя хвостом, ждала нас обоих наверху лестницы.

Я почесала ей затылок, проходя мимо, направляясь в комнату для гостей на нетвердых ногах.

Светильники на полу загорелись от движения, бра на стенах уже включились. Фотографии за последние пять лет висели на стенах в коридоре. Я возле пекарни, до того, как ее переделали, позирую с табличкой «продано». Различные групповые снимки Тины, Тиффани, Фионы и меня. Ансель тоже, когда приезжал в гости. Это была моя тщательно продуманная хронология жизни, в которой заметно отсутствовали большие фрагменты. А именно — детство.

Я не знала, осматривал их Роуэн или нет, потому что не оглядывалась. Я не доверяла себе.

Гостевая спальня находилась рядом с моим кабинетом, и из ее окна открывался вид на мою обширную собственность, пока ее не захватывали суровое морские волны.

Я постаралась обставить дворик в том же винтажном стиле, что и остальную часть моего дома.

— Итак, здесь есть ванная, — я вошла, включила свет, проверила, есть ли там полотенца, хотя и знала, что есть.

Душевая кабина была облицована лесисто-зеленой плиткой. Насадка для душа была из матовой стали, как и все другие приспособления.