Рецепт любви

— Я рассказала тебе об этом прошлой ночью, а сегодня, на следующий день, ты просто… строишь мне оранжерею? — мне нужно было задать этот вопрос вслух.

— Это не займет слишком много времени, — пожал он плечами. — Может быть, неделю. Две. Мы будем строить по несколько часов после работы каждый вечер, и целыми днями по выходным, ну и когда будут перерывы между работой.

Я просто уставилась на него.

— Ты строишь мне оранжерею, — повторила я, но на этот раз не с вопросом.

Выражение лица Роуэна смягчилось.

— Да, кексик. Так и есть.

Я боролась со слезами, наполнившими мои глаза. Я боролась с многочисленными эмоциями, борющимися за господство в моем теле.

Мужчина, с которым я вроде как встречалась, к которому меня тянуло годами, тот, кто трахнул меня на прилавке в пекарни утром, теперь был у меня дома. И строил мне оранжерею.

Как вообще можно это осознать?

— Пойду выпью бокал вина, — выпалила я, поворачиваясь, а затем почти бегом покидая это место.

Смешок Роуэна отозвался за спиной.

***

Открыв вино и осушив первый бокал за рекордно короткое время, я сделала единственное, что могла. Я позвонила человеку, к которому всегда обращалась, когда не знала, что чувствовать. Когда я была не в себе.

Он ответил после второго гудка.

— У меня есть парень, — пробормотала я в трубку.

— В подвале? — спросил мой брат, не теряя ни секунды. — Убедись, что наручники надежно закреплены.

Я улыбнулась, прижимая бокал с вином к груди.

— Я всегда слежу за этим, — невозмутимо сказала я ему. — Но этого не нужно удерживать силой.

Хотя это было невероятно неуместно, я подумала, что сказал бы Роуэн о применении наручников в спальне. Конечно, он был невероятно доминирующим парнем, а я более чем готова подчиниться ему, но что-то горячее вспыхнуло внутри меня при мысли о том, что он полностью в моей власти.

Потом я вспомнила, что разговаривала по телефону с братом, значит, я ужасно помешанная на сексе женщина, если думала о подобном в тот момент.

— О боже мой, ты думаешь о том, как бы сейчас прикрепила парнишу наручниками в постели, — воскликнул Ансель, прочитав мои мысли своим сверхъестественным способом.

«Наши сверхъестественным способом», поправила я себя, поскольку тоже так умела. Мы хорошо знали друг друга. Мы были в одной утробе. А еще у нас была общая жизнь, полная травм. Мы жили вместе очень долгое время. Без него не было бы меня.

— Секс, видимо, очень хорош, если ты думаешь о наручниках, разговаривая по телефону со своим братом, — хихикнул он.

— Прекрати, — прошипела я, благодарная, что он не мог видеть выражение моего лица. — Он строит для меня оранжерею.

Я наблюдала, как Роуэн и Кип целеустремленно двигались туда сюда, с плавностью двух мужчин, проработавших бок о бок много лет.

— Оранжерею? — повторил мой брат.

Я кивнула, наблюдая, как Мэгги радостно бегает по заднему двору.

— Как в «Практической магии».

— Черт возьми, — выдохнул мой брат. — Ты так долго встречаешься с парнем, что он узнал тебя и полюбил настолько, что решил построить тебе гребаную оранжерею, и ты только сейчас говоришь мне об этом?

— Я недавно начала встречаться с ним, — поспешила я объяснить. — Это случилось… быстро.

— Черт возьми, да, — согласился брат.

— Это слишком? — спросила я, прикусив губу. — Ну, я же была помолвлена не так давно.

— С мудаком, — усмехнулся он, не стеснявшись в выражениях.

Я вздрогнула при воспоминании о том единственном случае, когда Ансель встретил Нейтана. Конечно, мой брат защищал меня, хотя исторически сложилось так, что именно я заботилась о нас обоих. Но с моими бойфрендами он не валял дурака.

Он не сходил с ума, как бывают отцы с дробовиком. Он прилагал усилия, чтобы познакомиться с ними поближе. Был вежливым, но давал понять: он без колебаний закопал бы их в землю, если бы они причинили мне боль.

Мой брат не был жестоким человеком. Ни капельки. Конечно, он выглядел именно так, поскольку проводил много времени в тренажерном зале, качая себе мускулы. Он боксировал три раза в неделю. В основном потому, что он хотел быть сильным. Потому что он хотел иметь возможность позаботиться о себе, быть уверенным, что больше никогда не станет жертвой.

Еще одна особенность моего брата заключалась в том, что он знал меня лучше, чем я сама себя. Он знал людей. Он верил, что может «читать их ауры». Я всегда мысленно закатывала глаза, но не могла винить его в том, что он разбирается в людях.

Он мгновенно невзлюбил Нейтана. Я знала, но не потому, что он сказал, а сама поняла. Он пытался изо всех сил, старался быть вежливым, когда Нейтан деликатно говорил с ним свысока о его недостатке образования, денег, профессии и особенно о его духовных убеждениях.

Ансель, в свою очередь, тонко высказался о том, что богатые белые семьи являются падением общества.

Можно с уверенностью сказать, что встреча прошла не очень хорошо. Для нас это определенно было началом конца. Я никогда не смогла бы выйти замуж за того, кто так бы обращался с Анселем. Потому что, если ты против моего брата, то и против меня.

— Ладно, он был мудаком, — признала я.