Рецепт любви

Я разинула рот. Закрыла его. Ждала чего-то, хотя Роуэн был не из тех, кто шутит.

— Подарок? — пискнула я. — Ты не можешь сделать пристройку к моему дому в качестве подарка! — тогда мой голос повысился. — Я имею в виду, мы встречаемся… месяц. А это тысячи долларов материала, рабочей силы…

Роуэн рванулся вперед, чтобы обхватить меня за плечи. Не сильно. Его прикосновение было легким, как перышко, как будто я была сделана из стекла.

— Во-первых, не накручивай себя, — нахмурился он. — Ты пойдешь и сядешь на диван.

— Нет! — запротестовала я, удерживаясь на месте, хотя в животе у меня пульсировало, и стоять так долго было утомительно.

На челюсти Роуэна дрогнул мускул.

— Ты не можешь преподнести мне это как подарок, — прошептала я. — Ты не можешь дать мне всего, о чем я мечтала, — я опустила глаза, чтобы мои слезы капали на пол.

Роуэну это не понравилось. Его палец приподнял нижнюю часть моего подбородка, так что я посмотрела вверх, в его глаза.

— Кексик, это моя работа, — Оон кивнул в сторону оранжереи. — Я заключаю сделки на всякое дерьмо, плачу Кипу пивом и получаю приличную оплату тем, что ты для меня готовишь. Твоими улыбками по утрам. Твоими словами, когда ты кончаешь.

Я все еще плакала, но внутри меня проснулось желание. Странное сопоставление.

Роуэн погладил меня по щеке большим пальцем.

— Ты даришь мне подарки каждый гребаный день, Нора, которые абсолютно бесценны. Позволь мне сделать все, что в моих силах, чтобы дать тебе все, о чем ты когда-либо мечтала.

Слезы потекли быстрее, беспорядочнее, и теперь вместе с ними у меня появилась маленькая безобразная икота. Я не была хорошенькой плаксой, как в романтичных фильмах.

Казалось, это не беспокоило Роуэна. Его не беспокоило ни то, что я делала, ни то, кем я была.

Этот мужчина был влюблен в меня.

И я была влюблена в него.

Я чуть не сказала это прямо тогда. Чуть не открыла рот и свое сердце.

Но в последнюю минуту у меня сдали нервы.

Произнесу это вслух, и вдруг все исчезнет? Возможно, это разрушит магию между нами. А я не переживу расставание с ним.

***

Мой «дом выздоравливающей» был худшим видом ада. Не из-за боли, а из-за мускулистого мужчины, который орал на меня каждый раз, когда я что-то поднимала, слишком долго стояла на ногах или пыталась достать миксер из кладовки. Что я и сделала примерно через неделю.

— Мне нужно печь, — рявкнула я на него.

— Тебе нужно вылечиться, — утверждал он, сжимая миксер.

Я держалась крепко, хотя даже в моих лучших проявлениях моя сила не шла ни в какое сравнение с его.

— Исцеление для меня — это выпечка, — процедила я сквозь стиснутые зубы.

Взгляд Роуэна был стальным и решительным.

Я отказалась от всего остального с тех пор, как меня выписали, позволила ему обращаться со мной как с инвалидом, уступила ему, когда он нес меня вверх по лестнице, хотя мне это нравилось. Я смилостивилась над тем, что не пойду на работу еще два дня… и это убивало меня.

Но поскольку я не вернулась на работу, я не пекла. А поскольку я не пекла, то быстро выходила из себя. В тот день я почувствовала себя лучше и подумала, что Роуэн слишком увлечен своими хлопотами в оранжерее, чтобы заметить это.

— Для меня выпечка — это как медитация, — выдавила я, предпринимая еще одну безуспешную попытку выхватить миксер из его рук. — Я знаю, это звучит глупо, и вы, скорее всего, не поймете, но запахи, звуки делают нечто… за последние годы я не пропустила ни одного такого дня.

Я вспомнила, как впервые пекла, собрав скудные ингредиенты на нашей маленькой, сырой кухне. Как из-за меня в доме пахло чем-то другим, а не плесенью. Как я набила живот своему брату и заставила его улыбнуться.

— Я знаю, что могу показаться немного напряженной из-за своей странности, и сейчас я очень сильно волнуюсь, но ты бы видел меня до того, как я начала выпекать, — умоляла я, глядя на решительного Роуэна. — Мне это нужно.

Лицо Роуэна немного смягчилось, но в нем по-прежнему была решимость. И он не ослабил хватку на миксере.

— Ладно, пеки, — уступил он.

Я вздохнула с облегчением, уже чувствуя себя менее нервозной.

Роуэн поставил миксер на кухонный островок, а не на то место, куда я ставила его, когда готовила.

У меня защипало в глазах от необходимости поставить его обратно перед книгами рецептов, под шкафчиком со специями для более легкого доступа. Проблема заключалась в том, что крупная фигура Роуэна стояла у меня на пути, и я подозревала, что он не даст даже сдвинуть миксер.

Он указал на барные стулья.

— Садись.

Я скрестила руки на груди, сдерживая дрожь от тупой пульсации в моем, к счастью, быстро заживающем животе.

— Я знаю, что ты у нас строитель, и ничего не смыслишь в выпечке, но мне нужно быть в этой части кухни, чтобы начать готовить, — я указала на пол.

— Я сделаю тяжелую работу, а ты будешь говорить мне, что делать, — сказал он.

Я в шоке уставилась на него.

— Во-первых, я не думаю, что банка муки будет считаться тяжелой работой, а во-вторых… что?

Он громко вздохнул.