Рецепт любви

Роуэн не упомянул о своей семье и о том, скучали ли они по нему в День благодарения. Я не спрашивала о них, потому что не была достаточно сильна для этого. Но я знала, что они, скорее всего, скучали по нему. Потому что они походили на людей, которые устраивают большие семейные посиделки. И Роуэн пропустил праздник.

Ради меня.

— Нам не обязательно ехать, — заявил Роуэн в ответ на мое молчание, прижимая меня крепче. — Просто хочу, чтобы ты познакомилась с моей семьей, хочу, чтобы они познакомились с тобой, но если это слишком тяжело…

Он давал мне выбор, чтобы защитить меня, он всегда так легко это делал.

О, как было бы заманчиво принять его предложение. Остаться там, где я в безопасности.

Но я не могла так поступить с ним. С нами. И я хотела большего от Роуэна. Я хотела посмотреть, где он вырос.

— Нет, поедем, — прошептала я.

Мгновение он пристально смотрел на меня.

— Ты уверена?

Я кивнула.

— Да, я уверена.

Мы больше ничего не говорили, просто смотрели на волны, и я эгоистично желала, чтобы этот момент длился вечно. Жить в объятиях Роуэна, с Мэгги у наших ног.

Но в жизни все сложилось по-другому.

— Почему ты это сделал? — спросила я у волн. — Прогнал Нейтана из города, — это был вопрос, который вертелся у меня в голове с тех пор, как это случилось. Тот, который был решительно отодвинут назад из-за всего, через что мне пришлось пройти. Но я поймала себя на том, что отчаянно пытаюсь сосредоточиться на чем-то другом, а не на своей боли.

Роуэн протянул руку и взял меня за подбородок, чтобы я смотрела на него, а не на океан. Меня всегда поражало, насколько он красив, какими выразительными были эти ледяные голубые глаза.

— Потому что из-за него у тебя на коже появился синяк, — ответил он сдавленным от ярости голосом, хотя синяк давно исчез.

Я закатила глаза.

— Да, но ты страшный чувак. Ты мог бы просто пригрозить залить его водой или вырвать ногти, и он бы держался подальше. Этот мужчина одержим своими ногтями и маникюром.

Не то что это плохо, если мужчина делает маникюр. Но я поняла, что мне нравятся мужчины, которые не боятся испачкать руки.

Роуэн провел большим пальцем по моей нижней губе.

— Он попробовал тебя на вкус, — сказал он мне хриплым голосом. — Попробовал твою сладкую киску на вкус, — он выдавил эти слова из себя, когда ярость закипела вокруг него. — Даже такой трус, как он, не оставил бы тебя в покое, если бы знал, что ты находишься в пределах досягаемости. Я не мог этого допустить, Нора.

Я моргнула, услышав ответ.

— Но… — я прочистила горло. — Ты и представить себе не мог, какой сладкой была моя… киска, когда ты прогнал его из города.

Глаза Роуэна вспыхнули, а моя вышеупомянутая киска запульсировала от желания.

— О да, я, блять, не знал, кексик, — прорычал он, вставая и увлекая меня за собой.

Я слегка взвизгнула от удивления.

— Такая чертовски сладкая, что мне придется съесть тебя прямо здесь и сейчас, чтобы стереть горький привкус этого придурка, — сказал он, заходя внутрь и укладывая меня на стол.

Так оно и было. Один из многих способов, которыми Роуэн отвлекал меня от боли. Творил такие сладкие вещи. И, будучи экспертом по сладкому, я знала, что на земле нет выпечки, которая могла бы сравниться с этим.

***

Рождество наступило быстро. Как это обычно и происходило.

Я с головой ушла в работу. Выпечка по сезону… тематические торты, кексы и печенье. В пекарне пахло корицей, специями, мятой и горячим шоколадом. Я не слишком много думала о предстоящем празднике, за исключением того случая, когда у меня произошел небольшой срыв на кухне пекарни незадолго до открытия.

К счастью, Роуэн ушел на работу, но там была Фиона.

Я просто начала плакать, пока покрывала глазурью кексы. Без всякой причины. Всхлипнула.

Фиона ничего не сказала, просто притянула меня в объятия.

— Я в полном беспорядке, — всхлипнула я.

— Не правда, — прошипела она, удерживая меня на расстоянии вытянутой руки. — Ты самый сильный человек, которого я знаю.

— Это ты говоришь мне, что я сильная, — усмехнулась я. — Да ладно. Ты самая сильная, самая крутая сучка, которую я знаю. Гораздо сильнее и способнее просыпаться, вальсируя по жизни, чем я. Я, спотыкаясь, ползу как-то, — я держалась непринужденно, шутила, не совсем самоуничижительно — я действительно пыталась работать над этим, — но очевидно, что получалось плохо.

Но Фиона, в кои-то веки, не соответствовала моему легкому, дразнящему настроению. Ее взгляд был прищурен, черты лица напряжены.

— Детка. Когда я впервые переехала в эту страну, мне пришлось сдавать экзамен по вождению. Тогда мне было почти тридцать лет. Я вожу машину почти пятнадцать лет. Я, блять, отличный водитель. Но я дважды заваливала. Дважды, — она закатила глаза, прежде чем снова прищурить их на мне. — Сколько раз тебе приходилось проходить тест, когда ты была подростком?

Я поджала губы, не желая отвечать.

— Один раз. Но…

Она подняла палец, чтобы остановить меня.

— Но ничего. Ты сделала шаг вперед. Как ты всегда делаешь. Может быть, ты весь тот день думала, что у тебя эбола, но ты справилась и, черт возьми, сдала.