Рецепт любви

Мое место рядом с ним в большом уютном кресле было, пожалуй, лучшим местом для этого. Несмотря на вездесущую тупую, пульсирующую боль горя внутри меня — боль, которая, как я подозревала, всегда будет там, хотя она может быть разной по величине, — я никогда не чувствовала себя счастливее. Более комфортнее.

Мне нравилось все в этом доме. Мне нравились запахи, качественная мебель, которая была изношена… но в лучшем виде. Фотографии на всех поверхностях, документирующие жизнь, которая казалась полной любви.

Я завидовала этому, но в то же время страстно желала повторить это. Начать такую жизнь с Роуэном.

— Нора?

Я моргнула, глядя на Джилл, которая стояла передо мной с упакованной коробкой.

— Это тебе, милая.

Я уставилась на коробку, искусно перевязанную ярко-красным бантом.

— Мне?

Она кивнула, тепло улыбаясь.

Я взяла его, неловко положа к себе на колени.

— Разорви, — крикнула Каллиопа с другого конца комнаты.

Рука Роуэна нашла мой затылок и слегка сжала его.

— Но это так красиво упаковано, — я провела рукой по гладкой бумаге.

— Что только делает вскрытие еще более увлекательным, тебе не кажется? — глаза Джилл озорно блеснули.

Я разорвала бумагу и увидела серебряную шкатулку, выглядевшую антикварной, с вырезанными на ней замысловатыми узорами.

Она была тяжелой, солидной и казалась единственной в своем роде.

— Это прекрасно, — искренне сказала я Джилл.

— О, шкатулка хорошая, но важно то, что внутри.

Внутри нее лежали листки бумаги с рецептами, написанными наклонным почерком.

— Моя бабушка была пекарем, — объяснила Джилл, пока я листала. — Ни одна из этих двоих не интересуется выпечкой, — она кивнула своим дочерям.

— Мы обожаем выпечку, — возразила Каллиопа.

— Съесть не считается, — ответила Джилл.

Каллиопа пожала плечами и вернулась к печенью, которое ела.

Что касается меня, то я расслышала это лишь наполовину. В моих ушах стоял статический звон.

— Я знаю, это может показаться немного старомодным, — сказала мне Джилл.

Я быстро покачала головой, как для того, чтобы ответить, так и для того, чтобы попытаться стряхнуть слезы.

— Это самый особенный подарок, который я когда-либо получала, — прошептала я, не в силах говорить громче.

Я откашлялась и посмотрела на нее снизу вверх.

— Я не из семьи, где драгоценные вещи передаются по наследству.

— Теперь ты с нами, — возразила она с теплой улыбкой.

Теперь я с ними.

Как будто это так просто.

И, возможно, так оно и было.

***

Беседа легко возобновилась, как только мы сели за десерт, и все пели мне дифирамбы по поводу разнообразия блюд, которые я приготовила. Возможно, я немного перестаралась.

— Хорошо, что твоя пекарня находится за сотни миль отсюда, — Кендра потерла живот. — Иначе у меня были бы неприятности.

— Мне все еще не нравится, что ты так далеко от нас, — проворчала Джилл, нахмурив брови.

— Мам, ехать меньше трех часов, — ответил Роуэн, все еще держа руку на моем бедре. Он ел свой пирог одной рукой.

— Ну, ты мог бы остаться здесь, унаследовать бизнес своего отца, чтобы он ушел на пенсию, — возразила она.

Роуэн усмехнулся.

— Мама, ты же знаешь, что в тот день, когда папа уйдет на пенсию, ад замерзнет.

Джилл закатила глаза.

— Чепуха. Твой отец заслуживает провести свои сумеречные годы, делая все, что он захочет.

— Чего он хочет, так это продолжать работать, — вмешался отец Роуэна. — Ты же знаешь, я бы свел тебя с ума, если бы сидел дома целыми днями. Ты не готова ко всей той дополнительной энергии, которую мне приходится направлять в другое место, — он пошевелил бровями.

Джилл посмотрела на него поверх своего бокала с вином.

— О, правда? Испытай меня.

Каллиопа застонала.

— А нельзя, чтобы мама не делала папе предложения посреди рождественского ужина? Всего один раз?

— О, будь счастлива, что у твоих мамы и папы здоровая сексуальная жизнь, — сказала ей Джилл.

— Я счастлива, — возразила Каллиопа. — Просто не хочу слышать это все время.

Я подавила улыбку, пока они продолжали добродушно препираться.

Беседа текла легко и в разных направлениях. Иногда общие разговоры, иногда по отдельности. Ни одна тема не казалась запретной или неловкой. Эту семью все устраивало.

— О боже мой, — выдохнула Каллиопа с набитым ртом моего лимонного пирога с меренгой. — Если мой брат не женится на тебе, это сделаю я.

Я улыбнулась ей, мои щеки вспыхнули от похвалы, которую подобным образом произносили остальные члены семьи.

— Нора, ты в высшей степени талантлива, — восхищалась Джилл, убирая со своей тарелки и накладывая себе горячий шоколадный торт. — Твоя пекарня — это как раз то, что нам нужно здесь, в нашем городе.

Роуэн слегка напрягся рядом со мной.

— Мам, — сказал он теплым тоном, но в нем слышалось предостережение.

— Что? — невинно спросила она. — Я просто говорю, что у ее бизнеса здесь есть потенциал для замечательного развития, и вы оба будете ближе, поэтому, когда у вас появятся дети, я буду рядом, чтобы помочь.

Мы с Роуэном не говорили о детях после разговора о контрацептивах, но это тема, о которой я думала все больше и больше. Особенно когда сидишь за этим столом.