Рецепт Мастера. Спасти Императора! Книга 2

– Вы даже не представляете себе, Мария Владимировна, как я вас понимаю, – проговорил он с непонятным смешком. – Вы сбежали. Вы дали себе зарок. Открою вам забавный секрет. Два дня тому я тоже попрощался с вами навечно. И вот, стою перед вами… И так же, как вы, противлюсь своей судьбе, убеждая себя, что наша встреча ничего не изменит. Хотел бы я знать, кто из нас двоих победит? Возможно, вы скажете мне? Ведь вы стали пророчицей.

– Я не вижу своей судьбы, – сказала она. – Благодарю за подсказку. Ты снова дал мне шанс обыграть тебя…

– Романс на стихи господина Полонского «Холодная любовь»!

Лжеотрок обернулась.

На пустую, заметенную снегом эстраду забралась миловидная барышня. Пушистый меховой капор обрамлял юное румяное личико. Стоявший внизу юноша в обношенной студенческой шинели поспешно зааплодировал самозваной бенефициантке.

Девица весьма фальшиво запела:

Любовь моя чужда мечты веселой,

Не грезит, но зато не спит,

От нужд и зол тебя спасая, как тяжелый,

Ударами избитый щит.

Не изменю тебе, как старая кольчуга

На старой рыцарской груди;

В дни беспрерывных битв она вернее друга,

Но от нее тепла не жди…

– Кажется, этот романс тоже написан в 1884 году, – печально сказал Машин Демон. – Что ж, уважаемая Мария Владимировна, вы больше не слепы… Вы увидели главное – наши судьбы связаны. До следующей встречи. Я знаю еще один миг, куда вы не в силах не прийти… Я буду ждать вас там. И мы продолжим наш разговор.

На глазах редких прохожих зимнего «Шато» лощеный господин церемонно поклонился бесполому существу в овчинном тулупе. И с легким презрением отвесил еще один поклон тому, кто стоял за Машиным левым плечом.

Не изменю тебе; но если ты изменишь

И, оклеветанная вновь,

Поймешь, как трудно жить, ты вспомнишь, ты оценишь —

Мою холодную любовь.

– допела девица и послала ладонями два воздушных поцелуя отсутствующей публике.

Глава девятая, в которой царь ждет спасения

1 августа, 1917

Купе спального вагона было душным и пыльным. Сейчас, когда они сидели на диванах, тесно прижавшись друг к другу, жара стала ощутимой телесно. Но в сей час они не замечали ее.

Мужчина с угасшим лицом потянул за золотую цепочку, выудил из кармана часы, щелкнул крышкой. Немолодая, полная и одутловатая женщина посмотрела на мужа. Рядом с ней сидели три юные девушки. Еще одна, самая старшая, поместилась напротив, между отцом и тринадцатилетним братом.

Все семеро обменялись взглядами. Никто никому ничего не сказал.

Эта Семья была истинной – семь «я»! Их было семеро, и все они понимали себя, как единое «мы», и понимали друг друга с полуслова, а порой и без слов. Все, что следовало сказать, было давным-давно сказано…

...

Милый, дорогой мой Ники! Прочитав это письмо, ты должен немедленно уничтожить его…

Все, что было сожжено, горело в их глазах немым вопросом.

Отец спрятал часы и принялся крутить ус. Все знали эту его привычку, и никто не спросил, который час: все поняли, время вот-вот настанет. Или напротив – не настанет уже никогда. Теперь им оставалось лишь ждать. И верить.

Тринадцатилетний Алексей быстро погладил жавшегося к его ногам спаниеля:

– Все будет хорошо, Джой.

Женщина нежно посмотрела на сына. Четыре девушки еле заметно улыбнулись, соглашаясь с матерью.

Они – верили! Истинная и непоколебимая вера была оплотом этой семьи. За время царствования Николая II было прославлено больше святых, чем за весь предшествующий век. Число монастырей увеличилось едва ли не вдвое. Число икон в спальне его жены достигало тысячи: все стены до потолка были увешаны образами. Огромность их веры была почти пугающей.

Кто знает, быть может, они были так религиозны от страха? Они боялись этой страны, боялись власти, которая была им не по силам. Они были маленькими людьми, способными сплести свой маленький мир идеальной семьи… И кто знает, быть может, их неспособность управлять многомиллионной страной и вынуждала их перелагать всю ответственность за нее на Всемогущего Бога? И на того, ставшего всемогущим, кто, говоря именем Бога, снимал и назначал министров… Их личного святого.

Их слишком искренняя, слишком огромная вера сделала их ненавидимыми и презираемыми. Их слишком огромная вера лишила их трона. Вера обрекла их на смерть…

Теперь эта вера могла их спасти.

– Я знала, Он не оставит нас, – убежденно сказала женщина.

...