Рецепт счастья от доктора Тины

– А не помнишь ты одного врача, – вступил Николай, – молоденького еще, неопытного совсем, который только-только начал работать после института в районной экспертизе? По жестокой случайности в том же самом районе, где ты тогда начальствовал – и заодно домину такую себе отгрохал, что все в районе знали – с этим человеком лучше не связываться – уроет… Не помнишь?

– Не помню, – сказал человек и замолчал.

– А зря не помнишь. Ты ему, гнида, всю жизнь поломал. – Николай сильнее затянул петлю.

– Не было никакого врача! – вдруг заорал мужик, закашлялся, задохнулся и забил кулаками об землю.

– Ну, как же не было? Вот он стоит, на тебя смотрит, – уже серьезно сказал Толик. Николай опять поддернул веревку так, чтобы начальник милиции поднял голову.

Слава стоял в тени памятника, а тут вышел наружу, на лунный свет. Прекрасная ночь, однако, заменила в этот день весенние сумерки. И луна, почти наполовину полная, придавала кладбищу печальный и умиротворенный вид. Но не печальным и отнюдь не умиротворенным было в эту минуту лицо Славы. Его будто грубо высеченные черты прорезали тени, кривая сторона еще больше напряглась, и Азарцев ясно увидел, что мускулы под одним глазом подрагивали.

«Да это у него тик», – понял Азарцев.

Слава бросил окурок и сплюнул себе под ноги.

– Значит, не узнаешь, – тихо, размеренно сказал он.

– Не узнаю, Боженька видит, не узнаю! Боже помилуй мя, грешного… – с мужиком началась истерика – он рыдал, кашлял, смеялся и, наконец, хотел повалиться на землю. Веревка не дала, и он тонко завизжал, задергавшись, как свинья.

– Хватит, заткнись, – сказал Слава. Мужик замолчал.

Толик подошел к мужику.

– Дай мне крест! Дай мне крест целовать! – заорал мужик, протягивая к Толику лицо. Азарцев увидел, что руки у него были связаны за спиной.

– Ну да, еще оборудование о тебя пачкать. Куда его повезем? – Толик повернулся к Николаю.

– Да в тот его прекрасный дом и повезем. – Николай приподнял мужика, поставил его на ноги, чтобы тот мог идти.

– Отпустишь ведь? – наклонился к мужчине Толик.

– Отпущу! Только не убивайте, у меня дети… – Мужчина всхлипывал, и слезы текли по его испачканному лицу. Толик вынул свой белоснежный платок.

– И у других тоже дети. Вот ты другим больным детям дом свой в дар и отдашь.

– Все отдам! Только жизнь мне оставьте!

– Ну, тише, тише… Раз натворил таких нехороших дел, надо и отвечать. – Толик вытер ему лицо, спрятал платок, достал темную повязку и завязал мужчине глаза.

– Умоляю, помилуйте!

– Давай, пошли! – Николай толкнул мужика в спину, Толик крепко держал за локти и приговаривал:

– Здесь осторожнее – ямка, – или: – Не ушибитесь, пожалуйста. Здесь металлическая загородочка покосилась и из земли неудачно торчит.

Слава шел за ними молча. Кулаки у него все так же были сжаты, лицо сосредоточенно и сурово. Когда они вышли на площадь, Слава сказал:

– По луже его проведите несколько раз и сами пройдитесь.

Толик посмотрел на Славу со своей привычной доброй улыбкой:

– Зачем?

– Чтобы почву с собой эту кладбищенскую на ногах не тащить. Следы не оставлять. В городе ведь не такой состав грязи. Просто на всякий случай. Мало ли что.

И Азарцев, который шел за ними, увидел, как темные фигуры зашли в большую лужу и сделали вид, что играют в ней в футбол. Ворота кладбища были уже закрыты, только машина Николая стояла у входа рядом с еще одной, огромной, похожей на майского жука машиной. Толя подал Николаю ключи, они все сели в нее и уехали. Азарцев постоял еще в воротах, повернулся и пошел в мастерскую.

21

Оля Азарцева сидела на лекции со своим обычным сонным лицом, и никто не мог бы заметить, что она волновалась. Она ждала Ларису, а та все не шла, хотя накануне в машине, когда они возвращались с вечеринки, девушки договаривались встретиться, как обычно, с утра.

Прозвенел звонок на перерыв. С облегчением Оля увидела знакомую фигуру в дверях аудитории. Столкнувшись с выходившим в коридор преподавателем и нисколько не смутившись, Лариса спокойно проскользнула в зал. «Вот дает!» Оля улыбнулась, наблюдая, как Лариса, пританцовывая, двигалась по аудитории. Перекинувшись парой веселых фраз со знакомыми, подружка подошла к Оле:

– Привет! Место мне заняла?

– Я уже стала беспокоиться. – Оля подвинулась, взяла с соседнего стула свою сумку. – Куда ты пропала? Два дня тебя нет.

– Да никуда не пропала. – Лариса достала из сумки помаду, подкрасила губы. – У Витьки осталась в тот вечер ночевать, да там же и задержалась. У него родители очень удачно куда-то уехали.

– А теперь приехали? – спросила Оля.

– Да нет, он мне просто уже надоел за два дня. Какая лекция-то? – Лариса вгляделась в надписи на доске. Достала тетрадку и быстро стала списывать последнюю таблицу. Перерыв закончился. Снова пришел преподаватель.

– Ну, и что ты теперь будешь делать? – помолчав, спросила Оля.

– В смысле? – Лариса, как паинька, ела глазами преподавателя.

– Ну, с Витькой?

Лариса пожала плечами:

– Не знаю. Может, соскучусь, опять к нему приду. Квартира у них – супер! Ванная комната размером с небольшой магазин. Ну, а ты как? – подружка скосила глаз на Олю.