Рецепты сотворения мира

На углу стояла телефонная будка. БМ набрала «02» и вызвала милицию. Примерно через полчаса к дому не спеша подкатил заляпанный грязью желтый луноход, экипаж которого состоял из трех розовощеких комсомольцев. Баба Маня предъявила им свои краснокожие документы – паспорт и партбилет. Партийная книжка, выданная в 1924 году, произвела на патрульных должное впечатление.

Они поднялись на третий этаж и позвонили в квартиру. Естественно, им никто не открыл. А что дальше делать, они не знали. У них не было ни права, ни желания ломать дверь по заявлению иногородней гражданки, хотя бы и ленинского призыва. О чем ими было ей сообщено в устной форме. Затем, сочтя свой долг исполненным, они предложили гражданке расписаться в протоколе и собрались отчаливать, но Баба Маня им заявила: даже не мечтайте! Уедете, сказала она, я сама пойду на штурм, и пусть меня зарежут, но не позволю совершиться грабежу среди бела дня.

Патрульные заспорили с Бабой Маней, указав ей на то, что подобные действия, при всем уважении, будут расценены как нарушение общественного порядка. БМ ответила: к черту такой порядок, при котором неизвестные лица заходят в чужое жилище, как к себе домой. Милиционеры возразили, что лица, неизвестные лично БМ, могут быть хорошо знакомы ответственным квартиросъемщикам. Один из милиционеров, видимо самый начитанный, добавил, что налицо дефицит информации, не позволяющий делать однозначные выводы. Баба Маня попросила не морочить ей голову абстрактными разговорами, а лучше разобраться с конкретным фактом, иначе придется звонить в горком партии и ставить вопрос о халатном отношении к делу сотрудников внутренних органов. Это был сильный аргумент. Юноши струхнули.

– Вы тут нас не пугайте! – просили они.

– Преступников надо взять с поличным! – настаивала БМ.

В конце концов, побежденные Капитаном Очевидность, патрульные заглушили мотор. По рации они запросили у начальства инструкции и получили приказ: ничего не предпринимать. Тем временем отовсюду начал сползаться народ. Становилось интересно. Никаких развлечений на районе не было с 1960 года, когда посреди улицы тонул трактор, который вытягивали из бездны танком Т-34. И вот опять веселье. Соседки жаловались милиции друг на дружку и на бытовых дебоширов из первого, третьего и четвертого подъездов, которых давно пора выселить за пьянку и хулиганку. Отведя душу, женщины перебегали в соседние дворы и распространяли слухи о том, что в их доме, в квартире такой-то, засела вооруженная банда. Соседние дворы, не будь дураки, с фунтиками семечек подтягивались к месту предполагаемой силовой операции.

Очень скоро в курсе текущих событий оказался весь район. Ничего не знало только всеведущее КГБ, чьи сотрудники, завершив свои тайные дела, спокойно вышли на улицу, где внезапно обнаружили себя перед лицом общественности. Баба Маня, возмутитель спокойствия, указала на них рукой:

– Вот они!

Это был полный провал. Капля гласности в океане застоя. Страшный сон чекиста: ты на задании, а кругом – люди, люди, и все смотрят на тебя васильковыми глазами. Щелкают семечки, сплевывают тебе под ноги, интересуясь, что будет дальше. В довершение этого ужаса придурошная милиция, решив исполнить свой долг, закричала как резаная:

– Ваши документы!

Те трое, прижатые к стенке, окруженные народом, пребывали в таком составе: внештатный, глупый и сообразительный. Первый окоченел, забыв дышать, а второй полез в карман за корочкой со щитом и мечом. И ведь достал бы, идиот, если бы не третий, вовремя цапнувший коллегу за локоть.

– Нету документов. Везите в отделение, – приказал он.

Сообразительный перевел ситуацию в конструктивное русло, он сказал: поехали! И руки протянул вперед, чтобы менты поскорее защелкнули на них браслеты и увезли невидимых бойцов от греха подальше, а там разберемся. Наивные милиционеры, еще не подозревая, куда они вляпались, с удовольствием взяли покорных домушников в железа, думая: всегда бы так! Баба Маня, не первый день живущая на свете, начала догадываться, что происходит и кто эти люди. Чистые руки, серые костюмы, холодная голова.

– Сексоты! – громко произнесла она печальным голосом.

Те трое не отреагировали. Только внештатный еще сильнее ссутулился. А народ вообще ничего не понял. Народ васильковыми глазами следил за тем, как утыркивают в зарешеченный зад лунохода подозрительных типов, и жалел только о том, что обошлось без драки. Баба Маня сидела на чемодане, сгорая от стыда, мечтая провалиться сквозь землю, которая сочувственно причмокивала, словно целовала подошвы ее грубых ботинок.

Мария Васильевна уехала домой сразу после свадьбы любимого внука и больше никогда не посещала метельный Томск.