Ревизор Империи

— Но есть причина ехать с супругой в Швейцарию на этом летательном аппарате, так?

— Дела коммерции. Можно было обойтись и без меня, но фирме нужен взгляд технического специалиста. Жена — переводчик.

— Подробности есть тайны коммерции? Да, это обычное дело. Наверняка это что‑то относится к производству оружия, скоро вся коммерция станет производством оружия. Этот воздушный корабль тоже часть производства оружия, многое в нем есть большой секрет, такой, что не знает сам Цеппелин. Я не расспрашиваю. Чужие тайны не всегда полезны для здоровой жизни.

— Почти угадали. Россия предстоит масштабная война с голодом и болезнями, противник должен быть полностью истреблен.

Конрад машинально подправил усы параллельно полу.

— Да, это так, я не буду спорить. Но политики имеют странные методы бороться с голодом и болезнями. Я видел тайную карту будущей Европы — не надо спрашивать, как это получилось. Русский император хочет иметь свою территорию до Штеттина у моря, дальше Острава, Нойзоль и Кашау. Он считает, это славянские земли, это есть часть России… должна быть.

— А разве не Босфор и Дарданеллы?

— Нет, это обывательские разговоры о Константинополе есть бросить тень на плетень. Это манипуляция. В то же время Россия хочет территории до Штеттина. Именно поэтому царь Николай устроил в Германии красную революцию. Я не совсем это понимаю. Я знаю, русский народ очень мирный, русские не есть завоеватели, зачем вам Штеттин?

Добродушная жертва германской пропаганды, подумал Виктор. Опасность не столько в оголтелых юнцах, на которых начинает коситься само общество, а в этих добродушных обывателях, с молчаливого согласия которых бесчинствует будущее пушечное мясо. "Какой фашизм? Где у нас в республике вы видели фашизм? Какая война? Это Россия хочет на нас напасть…".

— Значит, царь Николай устроил революцию и хочет напасть на государство, которое имеет в разы более мощное производство? И отобрать кусок территории? Я верно понял?

— Именно так. И еще царь Николай хотел убить эрцгерцога Фердинанда…

— На дуэли?

— Вы шутите… Он нанял убийц. Он одурманил русских и теперь рабочие и крестьяне хотят быть его рабами. Они не хотят свободы, я в этом сам убедился.

— Весь народ?

— Почти весь. Есть мыслящие люди, их очень мало в России.

— Ну, в таком случае… — Виктор сделал паузу, — царь Николай просто величайший человек в мировой истории, и я рад послужить России.

— Вы не шутите, — произнес Майснер после небольшого молчания. — Мне очень приятно было с вами познакомиться.

— Были в кают — компании? — спросила его Эмма после возвращения.

— А здесь больше некуда, кроме мест общего пользования. Камбуз не интересует, в рубку не пускают.

— Что говорят?

— Имел вербальный контакт с журналистом Конрадом Майснером. Кто‑то ему показывал карту с захватническими планами России. Похоже, пятая колонна иностранцев провоцирует. Короче, он решил мотать из России.

— Это не новость… Да, прошу не придавать значения тому, что я давеча взяла вас за рукав.

— Да ладно. Муж‑то ревновать не будет, что летим в одном купе?

— Не будет, — безразличным тоном ответила Эмма. — Дело в том, что я убила своего мужа.

21. Лилия для миледи

— Бывает, — небрежно заметил Виктор. — в этом месяце я убил четырех человек, и моя любовница отравилась. Правда, не из‑за меня.

— Из‑за чего же?

— Мы разошлись с ней в вопросе о роли России в будущем мировом устройстве.

— Идейная, значит… — негромко и задумчиво произнесла Эмма.

Психопатку на такое задание не пошлют, она непредсказуема, подумал Виктор. Значит, были веские причины. Супружеская измена или измена Родине. А может, она вышла замуж для задания, за того, которого надо было ликвидировать. Важно, чтобы она не чувствовала в моей реакции испуга. А ответ, даже такой, ее вряд ли смутит.

— Интересно, сколько здесь стоит обед? — спросил Виктор, чтобы сменить тему, а заодно показать, что неожиданное признание Эммы ему глубоко фиолетово.

— Бесплатно. Если брать не более пяти блюд.

Эмма оказалась права. В кают — компании плавали ресторанные запахи и тихо играла музыкальная шкатулка. Кухня на дирижабле была французской. На первое Виктор заказал суп потофё, потому что суп королевы Марго и суп а — ля Тортю по названию показались ему еще более подозрительными. Перед Виктором тут же очутилась тарелка, содержимое которой было похоже на наваристые мясные щи, причем бульону было мало, а мясо и овощи лежали массивными кусками; морковка вообще лежала целиком. Со вторым блюдом было проще: тушеная телятина с печеным картофелем таковой и оказалась. Эмма выбрала суп королевы Марго, который был похож на суп с курицей из советской столовки и паштет из свиной печенки. Наслаждаться шедеврами камбуза мешало только одно обстоятельство — среди соседей по шестиместному столику оказался все тот же Конрад Майснер.

"Случайность? Или германская разведка?"

— Прошу прощения, мадам не играет в карты или гадает? — учтиво обратился Конрад к Эмме. — Понимаете, общество кают — компании практически некому скрасить.

— Но я же не единственная дама на борту?