Революция

– Три дня назад в додзё вместе с Итиро пришли несколько британцев размяться, побоксировать и провести несколько поединков с японскими офицерами в свободном стиле. Они разговаривали между собой на английском, думая, что я не знаю этого языка. Я слышал отрывки из их разговоров, из которых понял, что они собираются минами взорвать корабль. И ещё, ученик, в Бомбее они нашли тела двух русских водолазов. Каких-то легких, насколько я понял, – закончил фразу старик и внимательно посмотрел мне в глаза.

– Проклятие! – по-английски выругался я, а палочки, которые я на автомате взял в руку после того, как налил чай для учителя, с хрустом были сломаны движением пальцев.

Вслед за раздавшимся хрустом занавеска распахнулась, и в кабинет стремительно зашли три худощавых японца в черных костюмах и шляпах на голове.

Первый из них, скуластый и с тонкими усиками, развернулся к учителю и произнёс:

– Господин Ли, объясните, что вы делаете в кабинете наедине с этим господином, – потом уже повернувшись ко мне: – Будьте любезны, представьтесь и предъявите документы. – И всё это на превосходном английском.

Я встал из-за стола и потянулся к внутреннему нагрудному карману пиджака с левой стороны, где у меня лежал британский паспорт на имя мистера Эллингтона, с которым я ездил в Лондон мстить королевской семье. Чемоданчик со всем маскарадом мне привез Буров, которого с ещё двумя «братцами-кроликами» в обязательном порядке прислали в моё распоряжение по моей же просьбе.

Увидев моё движение, один из японцев, который стоял за спиной того, кто задал вопрос, также потянулся к левой подмышке. И тут начал действовать Джунг Хи. Его движения ног и рук были быстры и точны. Два удара ладонью-копье с левой и правой руки, и двое, теперь уже противников, начали оседать безвольными куклами на пол.

Третий, стоявший дальше всех, резко сделал шаг назад, каким-то неуловимым движением достал пистолет и начал разворачиваться в сторону Ли. Не раздумывая и секунды, я сделал шаг в сторону, отвлекая внимание на себя, вместо паспорта выхватил «Галан Тё-Тё» и нажал на спусковой крючок.

Пистолет негромко кашлянул. Восьмимиллиметровая пуля выбила «Намбу Тип 4» из руки японца, ломая пальцы, а подскочивший Ли рубанул ладонью последнего стоящего на ногах противника по шее, не позволив тому закричать.

– Молодец, ученик, что не стал убивать, – произнес Джунг Ли и прислушался к обстановке за пределами кабинета. Потом, подойдя к занавеске, немного отодвинул её и осмотрел зал.

В кабинет ворвался звук музыки. Оказывается, занавес очень хорошо гасил звуки. Я как-то не обратил на это внимание. Прав учитель, расслабился я с этим дзеном за обедом, не пришёл ещё в форму после ранения.

– Всё тихо, – учитель вернул на место занавес. – Надо уходить, ученик.

– Кто они? – задал я вопрос, указав на тела, лежавшие на полу.

– Люди Итиро из третьего отдела. Я их всех тренировал в додзё. Видимо, майор меня заподозрил в чём-то… И что нам теперь делать?! – Старик замолчал, и плечи его безвольно опустились вниз. – Опять куда-то бежать и скрываться.

– Учитель, ваш дом далеко от порта? Надо срочно забрать Мэй Лин и перебираться на наш корабль. Там вы будете в безопасности. Я обещаю, – ободряюще кивнув, продолжил: – У меня здесь, в ресторане, прикрытие из трех очень хороших бойцов. В порту ждет лодка с вооруженными людьми. Плюс минут через сорок подойдёт катер также с вооруженными людьми. Лучше все сделать тихо, но если что, прорвёмся.

Джунг Хи внимательно посмотрел мне в глаза.

– Ты готов ради нашего спасения начать небольшую войну в Токио?! Ученик, это сорвет переговоры. Очень много японцев недовольны решением императора капитулировать перед русскими. Многие в правительстве призывают продолжать борьбу, несмотря на начинающийся в стране голод, потерю армии и флота. В Японии ещё сохранился самурайский дух, и очень многие простые жители готовы воевать с вами до последнего японца, – старик тяжело вздохнул. – Я не хочу, чтобы из-за нас сорвались мирные переговоры. Уходи. Мы как-нибудь выкрутимся.

– Так, старик! Мы сейчас спокойно выходим из ресторана и направляемся к вам домой. Забираем Мэй и кружным путем возвращаемся в порт. Садимся на катер и идем на наш вспомогательный крейсер «Лена». И не перечь мне, хотя я и считаю тебя учителем. Сегодня я сенсей, – я улыбнулся, желая показать Джунг Хи своё спокойствие и уверенность, хотя у самого на душе кошки скреблись.

То, что сказал учитель, было бы лучшим выходом для меня и нашей дипмиссии. Стоила ли жизнь двух пускай и близких мне в прошлом людей риска возобновления военных действий с Японией, в которых погибнут тысячи или даже десятки тысяч русских людей? И я почему-то решил, что стоила. Если я брошу Джунг Хи и Мэй Лин, то не смогу дальше нормально жить с таким грузом на душе.