Революция 1917-го в России — как серия заговоров

Английский посол летом 1917 г. с тревогой докладывал в Лондон: «Я все еще надеюсь, что Россия выдержит, хотя препятствия на ее пути, как военного, так и промышленного и финансового характера внушают сильнейшие опасения. Вопрос о том, откуда она возьмет денег для продолжения войны и для уплаты процентов по государственным долгам, меня очень заботит, и нам вместе с американцами придется вскоре столкнуться с тем обстоятельством, что мы должны будем в весьма значительной степени финансировать ее, если мы желаем, чтобы она выдержала зимнюю кампанию»[181].

Союзники предоставили Временному правительству в 1917 г. 2,7 млрд. руб. кредитов. В частности по акту конгресса САСШ от 24 апреля 1917 г. — 450 млн. долл, или примерно 3 млрд руб.[182], что покрывало ~ 12 % всех расходов правительства

[183]. Фактический отпуск американских кредитов шел с 6 июля — по 20 ноября 1917 г. выбранная сумма кредита, составила 188 млн. долл. Кроме этого, во-первых, эти кредиты были даны России лишь под закупку американских товаров, а во-вторых к Октябрю 1917 г. из этих товаров в Россию еще «не попало абсолютно ничего»[184]

.

В августе 1917 г. Министерство иностранных дел сообщало: «На покрытие ожидаемого к концу этого года перерасхода у казначейства пока средств не имеется».

О какой сумме шла речь? — «Принимая во внимание, что реализация различных займов и другие финансовые комбинации дали за 3 года войны 15 млрд руб., получение ныне этой же суммы в остающиеся 6 месяцев является задачей исключительной трудности». Министерство требовало у своих зарубежных представителей усилить поиск иностранных кредитов «не для одного лишь покрытия наших расходов по заграничным заказам, но и для удовлетворения потребностей внутри страны»[185].

Не смотря на все полученные займы, покрыть такой дефицит Временному правительству не удалось, оставалось одно — эмиссионное финансирование. За три выпуска краткосрочных обязательств Временное правительство заняло 8,2 млрд руб. — в текущих ценах больше, чем за все 3 предыдущих года войны[186]. В результате если сумма военных расходов за 8 месяцев 3-11.1917 по отношению к 3-11. 1916 гг. выросла в 1,4 раза, то эмиссия — 4,3! Уже к сентябрю все военные расходы полностью покрывались за счет эмиссии, и это был конец — эффективность эмиссионного финансирования стала отрицательной. Больше денег на продолжение войны, затраты на которую составляли почти 80 % всех расходов правительства, не было.

Диаграмма № 6. Эффективность эмиссионного покрытия военных расходов в 1917 г., в %[187]

Это было не просто банкротство правительства, это было банкротство всей экономики, всего государства, всей системы рационального рыночного хозяйства. Прекращение притока реальных денег вырывало из под него основу, на которой держится весь капитализм — капитал, в то же время галопирующая инфляция уничтожала все стимулы ведения рационального рыночного хозяйства, перекрывая уже не только прибыль, но и доходы предпринимателей.

Движущие силы 1917 г. отражали не только устремления крестьян, рабочих или достаточность капитала, но так же и армия в лице солдат, вчерашних крестьян, одевших солдатские шинели и грозных царских генералов. За кем пойдут эти движущие силы, определяли в своей бескомпромиссной борьбе политические партии. А за всем этим стояли вековые полуфеодальные традиции русской истории, которые вступали в непримиримый конфликт с эпохой наступавшего капитализма. Именно эти силы определяли причины и исход Русской революции и именно их анализу посвящена книга В. Галина «1917 г. Движущие силы истории», вышедшей в серии к «100-летию Русской революции», одна из глав которой легла в основу настоящей статьи.