Революция 1917 года глазами современников. Том 2 (Июнь-сентябрь)

²¹ В конце статьи были сняты два абзаца, в которых В.И. Ленин выступил автором двух агитационных плакатов по мотивам Демократического совещания: «Почему бы тем же пролетарским делегациям не “использовать” Совещания так, чтобы издать и показать по казармам и фабрикам, скажем, два плаката в объяснение того, что Совещание есть комедия? На одном плакате можно бы изобразить Зарудного в дурацком колпаке, пляшущего на подмостках и поющего песенку: “Нас Керенский отставил, нас Керенский оставил”. А кругом Церетели, Чернов, Скобелев, кооператор под ручку с Либером и Даном, и - все покатывающиеся со смеху. Подпись: “им весело”.

Плакат второй. Тот же Зарудный перед той же публикой говорит: “Я полтора месяца спрашивал о мире. Я не получал ответа”. Публика молчит, лицам придана “государственная солидность”. Особенно солиден Церетели, который пишет незаметно в свою записную книжку: “Этакий балбес Зарудный! Такому олуху навоз бы возить, а не министром быть! Защитник коалиции, а режет ее хуже сотни большевиков! Был министром, а не научился говорить по-министерски, что-де я полтора месяца неуклонно следил за ростом кампании за мир и что я-де убежден в окончательном успехе этой кампании именно при коалиции в связи с великой идеей Стокгольма и прочее и прочее. Ведь и тогда бы и Зарудного та же “Русская Воля” восхваляла как рыцаря русской революции”».

Мартынов (Пиккер) А.С. КОАЛИЦИОННАЯ ПОЛИТИКА И ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ СОВЕЩАНИЕ

Когда общенациональная задача низвержения царизма и распутиновщины была решена, когда революция в своем развитии выдвинула на первый план задачи с глубоким социальным содержанием, задачи ликвидации войны, контроля над производством и непосредственной подготовки к решению аграрного и национального вопросов, открылась пропасть между вчерашними союзниками, между либеральной буржуазией, с одной стороны, пролетариатом и крестьянством - с другой. Это новое противоречие, подобно старому, могло быть разрешено лишь новым открытым столкновением сил и решительным поражением той иди другой стороны, ибо революция и война обостряли это противоречие до крайней степени. Революция естественно окрылила надежды народных масс, почувствовавших свою мощь. Буржуазия, со своей стороны, получила благодаря войне сильнейшую поддержку в лице реакционных империалистичных союзников, и она тем менее склонна была к уступчивости, что жизнь поставила в порядок дня жгучий вопрос - на чьи плечи должно быть преимущественно взвалено огромное бремя разорительной войны.

Открытое столкновение сил должно было роковым образом раньше или позже произойти. Но руководители Советов боязливо закрыли глаза на действительность и сделали в майские дни попытку создания коалиции социалистов с кадетами «во избежание гражданской войны». Жизнь посмеялась над этой попыткой отвратить неотвратимое.

Никакой коалиции на деле не получилось. Кадеты шли в министерство не для того, чтобы там сотрудничать с социалистами в деле осуществления советской программы, а для того, чтобы изнутри тормозить ее осуществление; и в тех редких случаях, когда им это не удавалось, они покидали правительство, создавали «кризис власти» и таким способом вынуждали отчаянно цеплявшихся за коалицию социалистов к отступлению. В результате революционное творчество правительства было совершенно парализовано, экономическая разруха и анархия неудержимо росли, борьба за мир была фактически прекращена, разочарованный пролетариат отворачивался от Советов, все более усваивая максималистскую большевистскую программу, авторитет Советов падал. Правительство же, освобождаясь постепенно от контроля Советов, превращалось все более и более в безответственную власть и в центр притяжения для разных авантюристических элементов, вроде Савинкова и Филоненко.

И гражданской войны, вопреки всем стараниям, избегнуть не удалось. Она пришла, эта гражданская война, но в наименее благоприятном для демократии виде. Она вылилась в форму изолированного выступления части рабочих и солдат в июльские дни, выступления, направленного не против буржуазии только, но и против Правительства и Советов. В такой форме гражданская война была лишь вода на мельницу контрреволюции. В такой форме она лишь подготовила почву для корниловского мятежа, который уже теперь задушил бы революцию, если б Советы перед лицом грозной опасности не порвали с коалиционной политикой и не проявили в деле обороны революции полную независимость по отношению к коалиционному правительству.

Корниловский мятеж убил старую коалицию. Но на место старой, фальшивой, нам сейчас хотят поднести новую, «честную» коалицию с цензовыми элементами, путем непосредственного открытого сговора двух сторон без помощи дипломатического посредничества премьер-министра.

Но что значит «честная коалиция»?