Революция 1917 года глазами современников. Том 2 (Июнь-сентябрь)

Момент признания

требует, чтобы революционное правительство по своему составу и по своей программе было властью народной, чтобы оно, удовлетворяя полностью запросы, вызвавшие революцию, и борясь энергично со всеми контрреволюционными силами, не превратилось в чисто партийную или классовую организацию. Такая явная или скрытая диктатура партии, класса может фактически, если она обладает принудительным аппаратом, проявлять властвование, но она будет лишена момента общенародного признания и, следовательно, будет содержать психологическую основу нового переворота.

Личный партийный состав революционного правительства и его программа и должны базироваться на этом общенародном признании, на активной поддержке всех тех классов и групп, которые были недовольны старой властью и стремились, хотя бы в самых разнообразных формах, к перемене ее. Поэтому революционное правительство в своей программе не может считаться только с интересами класса, который проявил большую революционность и сыграл решающую роль при перевороте, так как тогда оно лишает себя признания и поддержки других классов. Поэтому крайне важно иметь всегда в виду цель революции и те разнообразные интересы разных классов, которыми она создана и которым она шла навстречу.

Не менее важное значение имеет момент единства

при устроении государственной власти после переворота. Революционные силы, создавая новую власть и предопределяя в момент образования состав и программу ее, этим самым передают, так сказать, суверенитет революции в руки, созданной революцией власти. Происходит процесс, аналогичный (хотя, формально, весьма отличный) в своей сущности тому, что имеет место при нормальных условиях, когда власть народа передается народному представительству. Государственную власть имеет тогда орган представительства, а партии и группы государственной властью уже не обладают и свое влияние на созданный орган власти проявляют только в форме волеизъявлений общественного мнения, существенно отличных от волеизъявления государственного характера.

Совершенно того же требует единство власти, воплощаемое в революционном правительстве. Именно для того чтобы это правительство было сильно, чтобы оно могло осуществлять дела революции, оно должно иметь единство, тем более существенное в революционный период, когда правительство до конструирования новых учреждений воплощает в себе всю полноту власти. Расщепление революционной власти более опасно, чем обыкновенной, опирающейся и на инерцию, и на традиции. Поэтому партии, группы и организации, которые создали революционную власть, получившую всенародное признание, должны особенно бережно относиться к принципу единства. Если во имя партийных и классовых интересов партия или организация, пользуясь фактической возможностью, присвоят себе те функции, которые могут принадлежать только государственной власти, то этим подрывается основная идея революционной власти, ее верховенство и престиж. Создается двоевластие, многовластие, конкуренция властей; общенародное признание ослабляется, постановления революционной власти теряют свой обязательный характер и население, не зная, какая власть имеет суверенитет, легко поддается воздействию авантюристов, контрреволюционеров, одинаково гибельных для дела революции.

Революционная, как и всякая государственная власть, каким бы всеобщим признанием она ни пользовалась, должна иметь возможность, путем действительной угрозы силой ли применения этой силы, принуждать исполнять свои веления. Не приходится распространяться о том, что государственное властвование по самой своей природе всегда предполагает возможность принуждения. Чем выше моральный престиж государства, чем шире общенародное признание, тем реже приходится прибегать к принуждению как фактору власти, но без возможности пустить в ход принуждение власть теряет свою основную черту. Отсюда совершенно ясно, что революционное правительство, получившее право издавать веления, должно поддерживать эти веления в случаях необходимых силой, принуждением и, следовательно, государственный принудительный аппарат (полиция, армия) должен находиться в полном распоряжении революционного правительства. Если какая-нибудь партия, организация, пользуясь своим фактическим влиянием на принудительный аппарат, ставит его действие в зависимость от своей воли, то революционное правительство перестает быть властью именно в наиболее критические моменты, и двоевластие проявляется в наиболее опасной и гибельной для революции форме.