Революция 1917 года глазами современников. Том 3 (Октябрь 1917 г. - январь 1918 г.)

Союз железнодорожников есть исключительно профессиональный союз, имеющий целью защищать личные интересы некоторой определенной группы, обслуживающей пути сообщения в государстве. Таких групп в обширном государственном хозяйстве есть и может быть очень много. Службу почтовой и телеграфной связи несут чины почтово-телеграфного ведомства, фискальные интересы казны обслуживают казенные палаты, податные инспектора, акцизные чиновники и т. д. Распространение образования на счет государства составляет долг чинов ведомства мин[истерства] нар[одного] просвещения; суд - судебного ведомства и проч. У каждой из этих групп может быть и есть известная профессиональная солидарность, которая побуждает их к объединению между собою, главным образом, на экономической почве, например, на почве устройства кооперативов. У каждой из этих групп могут быть и свои социально-политические программы, поскольку та или другая из них более полно обеспечивает удовлетворение их профессиональных интересов. Но тем не менее все эти группы растворяются в общей массе граждан, примыкая к той или иной политической партии, и вместе со всеми гражданами различных классов и состояний терпеливо ожидают удовлетворения социально-политических запросов от предстоящего Учредительного Собрания и новой формы правления в России.

На этом общем фоне каким-то странным пятном выделяются железнодорожники. Они чувствуют в себе активную силу и не в состоянии удержаться, чтобы ею не воспользоваться, хотя пользование силою для их профессиональной организации столь же ненормально с государственной точки зрения, как и сепаратное политическое выступление каких-нибудь судей, учителей, податных инспекторов и др. с требованиями относительно того или иного состава правительства.

В самом деле, от всех агентов государственной службы, от всех разрядов служилого класса в государстве железнодорожники отличаются только тем, что в их руках находятся паровозы, вагоны, рельсы и др. средства путей сообщения. Им ничего не стоит разобрать рельсы, угнать паровозы, расцепить вагоны, если они хотят помешать движению, как ничего не стоит опять наладить движение, если они хотят поскорее передвинуть, например, войска или припасы. Пользуясь этим, железнодорожники хотят реально влиять на всю политику нашего государства в ее целом, направлять ее в ту сторону, которая выгодна им с их профессиональной точки зрения.

Такое положение вещей нетерпимо. Помимо того, что ни одна часть населения не может диктовать своей воли всему народу, что насильственные действия всегда предосудительны, что политические выступления железнодорожников сегодня могут быть полезны, потому что они поддерживают Временное Правительство, а завтра могут быть вредны, потому что они с тем же успехом могут стать на сторону большевиков; помимо этого уже один тот факт, что железнодорожники обслуживают такую отрасль государствен[ного] хозяйства, в которой заинтересованы все без исключения и в весьма разнообразных отношениях, обязывает их быть политически нейтральными в их работе, по крайней мере, до возможных пределов. Можно еще допустить, что они, улавливая общие течения, возьмут на свою ответственность задержать движение, когда одна часть населения явно выступает с восстанием против всего народа. Но пользоваться моментом для того, чтобы предъявлять свои собственные требования о составе правительства, да еще с участием большевиков, это уже слишком.

Железнодорожники - только пример. Но возможна ли была бы нормальная жизнь русских граждан, в труде, мучениях и страхе ожидающих будущих, едва ли лучших времен, если бы те или иные служащие на государственной службе стали предъявлять свои ультиматумы, пользуясь тем, что они могут прекратить, напр., телеграфное и телефонное сообщение, расстроить денежное обращение и т. д.?

Государственная служба должна быть нейтральной, и каждый чиновник вправе политиканствовать только вне своей непосредственной работы, как частный человек. На службе - он машина, он техник своего дела, и ни в банковские операции, ни в железнодорожную или почтово-телеграфную работу нельзя вмешивать политику настолько, чтобы, пользуясь своею близостью к доверенным тому или иному чиновнику телеграфным аппаратам, рельсам, машинам, денежным кладовым и т. д., заявлять свои ультиматумы относительно состава правительства или формы правления.