Революция 1917 года. Как это было?

Сейчас у нас модная теория, что мы на самом деле победоносно выигрывали войну в январе-феврале 1917 года. Абсолютная ерунда. Мы и по промышленному потенциалу очень сильно отставали не то что от немцев – от Австро-Венгерской империи, и Великого военного прорыва у нас не было. Оттого что армия потеряла весь кадровый состав за первый год войны, а замены ему не было, настроения армейских кругов лучше не становились. Тем более что на смену офицерам кадровой армии пришли, условно говоря, разночинцы. Армия образца 1916 года – вовсе не та, что была в 1914 году. Ее монархические чувства на тот момент были уже очень сильно подточены, и внести смуту в ее ряды было несложно. А когда пришло осмысление того, что произошло, было уже поздно. Если почитаете воспоминания деятелей Государственной думы и наших военных, вы с удивлением все обнаружите, что ни о чем подобном никто не размышлял. Все искренне полагали: сейчас мы убираем императора, императрицу (Распутина убирать не надо – его уже убрали), и всё у нас будет хорошо. Вот такой, знаете, абсолютный романтизм. Это можно сравнить с августом 1991 года: вот сейчас по щелчку пальцев все будет хорошо. А когда стали сыпаться один государственный институт за другим, никто в империи не знал, что этому противопоставить. Никто даже не предполагал, что такое вообще может произойти. Если открыть газеты 1917 года, мы с удивлением обнаружим, что любой указ Временного правительства ввергает общество в жесточайшее уныние. Что же дальше-то делать? На этот вопрос никто не отвечал. Советская историография элегантно информацию подменила, мол, это была прелюдия к Октябрю, потом пришел Ленин, и все стало хорошо.

Д. Куликов:

Важное уточнение со стороны Армена про то, что не надо искать черную кошку в темной комнате, тем более когда ее там нет. Это к вопросу о том, что всему виной то ли британская разведка, то ли жидо-масонская… Ну, в общем, какая-то из них. Конечно, все это, прежде всего, результат нашей собственной деятельности. Пользовались ли этим наши соперники? Безусловно! Но мы сделали все для того, чтобы они смогли этим воспользоваться, и это важнейшая вещь, которую надо понимать. Это первое. Второе – легенда про белогвардейщину. По-моему, очень важно об этом именно здесь сказать. Все эти легенды можно свести к фразе: «Осталась только выправка да честь». На самом деле ни выправки, ни чести не осталось к тому моменту. Потому что по факту с честью они все попрощались, устранив главнокомандующего в момент войны. И никто, кстати, не выступил против.

А. Гаспарян: Один человек только – адмирал Келлер.

Д. Куликов:

Да, да, конечно. Ну понятно, что один человек всегда есть, но никто этого даже, так сказать, не заметил.

А. Гаспарян: За исключением того, что его тут же из армии выгнали, – а так все было хорошо.

Д. Куликов:

Да, в этом смысле заметили. Это опять же как про 1991 год. Мы, конечно, ругаем все, что тогда получилось. Но давайте посмотрим на 1991 год, как все мы защищали Советский Союз. Когда задаешь вопрос: можете вспомнить факты защиты Советского Союза? Повисает тишина.

Кстати, доля тех, кто сражался на стороне «белых» с лозунгом о том, что во главе страны должен быть государь и нужно его вернуть или выбрать, – была мизерной.

А. Гаспарян:

Не больше 12 %.

Д. Куликов: Ну это так. А в принципе они все не хотели этого.

Г. Саралидзе: Давайте вернемся к событиям собственно Февраля. Есть теория, что во главе того заговора, который в Феврале произошел, стоял Керенский. Это следует из его связи с членами правления Путиловского завода. А Путиловский завод играл заметную роль в тех событиях. Там членом правления был генерал Николай Федорович Дроздов. Генерал Маниковский якобы вместе с Керенским спровоцировали путиловских рабочих выйти. Оба генерала в итоге, насколько я помню, оказались потом в рядах Красной армии. Вот такой любопытный факт. Что вы по этому поводу думаете?..

А. Гаспарян: Ну это новая степень конспирологии. Я предлагаю просто вспомнить, что в первом созыве Временного правительства Александр Федорович Керенский был министром юстиции, и не настолько он был раскрученной на тот момент фигурой, чтобы плести заговор. Напомню, что ключевые министерства возглавляли подлинные участники всего этого дела. Милюков стал главой внешнеполитического ведомства, Гучков – военным министром, а князь Львов – премьер-министром страны. На их фоне Керенский несколько бледнеет. Правда, было одно событие, в котором Керенский сыграл первую скрипку: это любовь и тесная спайка с украинскими самостийниками. Тут действительно Александру Федоровичу было мало равных, все письма были адресованы ему. С июля по сентябрь Керенский был фигурой крайне незначительной.