Революция

– Старческий маразм? – оскалился Рей. – Девять циклов прошло, выросло как минимум два поколения аварцев, знающих о финальной схватке только то, что им говорят власти, можно уже сочинять что взбредёт… – он тут же сменил тон и заговорил серьёзно: – Представителя касты созидателей ранили в самом начале, поэтому касты воинов и жрецов сочли, что его роль была несущественна. Кхари тоже растерялся и только молился о силе триединства, тогда как Инно была во всеоружии и ни на секунду не теряла концентрации. Но главное в этом бреду, – Рей сделал паузу, оглядев всех взрослых за столом, и, остановившись на Верне, произнёс: – нас с Джейсом тоже отнесли к военной касте!

– Но в Империи нет кастовой системы! – воскликнул тот с возмущением.

– О том и речь. – Рей резко отодвинул тарелку от себя.

– Всё-таки аварцы – странная раса, – мягко подытожил Джейс.

– Верн, думаю, если ситуация не стабилизируется, придётся выдвигать предложение о совместной с Союзом помощи Авару, – сказал Рей, поднимаясь; Илайн, почувствовав, что официальная часть ужина закончилась, тоже подскочил, уцепившись за ногу отца.

– Сначала перед нашим советом министров, – машинально сказал Верн, – хотя это не проблема…

– Сейчас – нет, – усмехнулся Рей, запустив пальцы в кудрявую шевелюру сына.

– В смысле? – переспросил Верн, прищурив глаза.

– За принятые решения всегда приходится платить, – уклончиво ответил Рей и ловко поймал подбежавшего к нему Нейта.

– Что ты хотел сказать? – настойчиво спросил Джейс, но тоже не получил ответа.

Остаток вечера государственные дела не обсуждались – Верн, впервые за долгое время приняв расслабленную позу, болтал с Джейсом обо всём подряд, а Исан, передав сына Рею, присоединился к бурным играм младших братьев.

– Ты с нами? – спросил Верн, когда начал собираться домой.

– Нет, я на «Стодесятый», завтра в рейс, – мотнул головой Исан. – Подбросите до базы?

– Конечно, – улыбнулся Верн и принял спящего Арена из рук Рея.

Исан мог остаться на ночь, но искренне считал, что это усложнит и без того непростые отношения с мужем. В последнее время потребность в сексе ощущалась остро – гормональная перестройка организма шла полным ходом, а назначенные врачами препараты не могли полностью компенсировать его состояние – но Исан сдерживался и запретил себе даже думать о физическом контакте с Верном. У них было настолько разное отношение к естественному, по сути, процессу, что это могло окончательно разрушить хрупкое равновесие между ними. Да и не сказать, чтобы Верн сильно привлекал Исана – просто сейчас был нужен секс, и самым логичным казалось заняться им с био-отцом будущего ребёнка. Логичным для всех, но абсолютно не подходящим в данном случае.

Рей наблюдал за крушением брака сына с заметным равнодушием, правда, едких комментариев о том, что изначально был против этой затеи, не отпускал. Только дал совет – не светиться, как и прежде, и дождаться рождения сына. Увы, о разводе никто не говорил, хотя однажды Исан всё же решился спросить, получив расплывчатый для предельно конкретного отца ответ: «У тебя и так полная свобода. Если встретишь кого – посмотрим».

Полная свобода наскучила Исану довольно скоро. Секс со стражниками его не интересовал – гораздо больше атлетичных к-рутов ему нравились тонкокостные чистокровные керийцы. Огласка Семье была не нужна, потому Исан оставался крайне придирчивым при выборе случайных партнёров. В сочетании с рабочим графиком удовлетворять потребности организма получалось нечасто. На службе, естественно, он себе подобного не позволял – даже не из-за сплетен, хотя за Исаном следило множество любопытных глаз, а каждое действие обсуждалось множеством злобных языков, просто останавливал внутренний блок.

Отношение к Исану в армии было и так сложным: с одной стороны – супругу императора и сыну премьер-министра, более важной, судя по общественному мнению, персоны, не нужно было добиваться одобрения руководства для продвижения, звание капитана и место командира в рубке имперского эсминца «NES-110» ему достались без единого усилия; с другой – абсолютно игнорировался факт, что у него действительно имелся опыт командования кораблём, даже целым звеном. В подростковом возрасте Исан благодаря отцу принимал активное участие в войне с Духами наравне со взрослыми и показал себя с наилучшей стороны – по оценкам других военных, которые, конечно, помнили о его былых заслугах, – но это не могло переломить общий вектор отношения к офицеру с высоким происхождением.

Желание что-либо кому-либо доказывать у Исана пропало быстро: переврут, переиначат, вывернув факты нужной себе стороной, и, улыбаясь в лицо, будут говорить гадости за спиной; потому, стиснув зубы – и заткнув уши, – просто выполнял свои обязанности. С экипажем «Стодесятого» у него сложились стабильно хорошие отношения: некоторые служили ещё под началом Рея, а что думали другие – его волновать не должно.