Революция.com

Революция может также быть реализована как вариант собственного национального проекта. Любая революция опирается на предшествующий опыт, как свой, так и чужой, возможных вариантов восстаний против действующей власти. В связи с этим особую роль играет виртуальный, мифологический пласт, где опыт подобного рода кодируется и хранится. В этом плане интересна позиция Советского Союза, который активно мифологизировал своих собственных революционеров, в то же время отрицал подобную правоту за теми, кто выступал против данной власти, например, диссидентами. Понятие справедливости борьбы здесь размывалось, чтобы принять другие формы, позволявшие использовать контрреволюционные стратегии в стране с революционной идеологией.

Революция – это неудовлетворенность и разочарование, которое может быть реальным и искусственно «подогретым» под необходимый уровень. В последнем случае собственное положение соотносят с определенным идеальным стандартом. Сегодняшний глобальный мир предоставляет множественность вариантов для таких идеализаций, поскольку его характеризует небывалая открытость. Советский Союз оказался «раздавленным» именно чужими стандартами, которые постепенно вошли в качестве точки отсчета, что и привело к 1991 году. С тех пор у большинства населения не произошло принципиального экономического улучшения, но одновременно это не приводит к революционному состоянию.

Оранжевая революция в Киеве продемонстрировала феномен несбалансированного движения в области нематериальных ценностей, когда положение человека в области экономического, социального и политического пространств перестало быть скоординированным. Завышение экономическое могло не соответствовать другим уровням (см. рис. 4).

Рис. 4. Феномен несбалансированного движения в области нематериальных ценностей

Например, стандартные представители бизнеса находились в улучшенном экономическом состоянии, что не отражалось на их социальных и политических ощущениях, поскольку их статус в этих пространствах был явно заниженным.

Возможным вариантом по нейтрализации таких несоответствий могут быть разного рода национальные проекты, ведущие страну вперед, где и будет достигнут, по замыслу их создателей, нужный вариант балансировки. Советский Союз, с одной стороны, строил коммунизм, где все должно быть хорошо, с другой – он характеризовался определенным государственным аскетизмом, где не приветствовалась показная роскошь, где все жили по близким стандартам. Сегодня разрыв в уровне жизни разных слоев населения достиг невообразимых размеров, что задает необходимый уровень раздражения против власти. Власть всегда берет на себя вину за любой вариант социальной неадекватности, созданный в данном виде общества.

Украина в преддверии революции характеризовалась отсутствием национального проекта. Россия сегодня характеризуется столкновением ряда проектов в виртуальной действительности при отсутствии такого проекта в реальности. Соответственно, возникает проблема проектного вакуума, в результате чего страна начинает «прикрепляться» к чужому проекту.

Олег Генисаретский в принципе постулирует сворачивание политического поля в России, объясняя это усиленным вниманием власти к полю управленческому [8]. Одновременно, по нашему мнению, это можно объяснить и неспособностью власти управлять столь разнообразным полем, которым является политическое. Власть может управлять однообразным полем подчиненности, где наперед задано поведение игроков. Увеличение свободы поведения сразу ставит власть в тупик, и ей легче отказаться от этого поля, чем «погрязнуть» в бесплодных попытках по его управлению. Это в числе прочего связано и с тем, что сущность управления будет разной в этих двух полях. Управленческое поле тяготеет к модели повтора, чего нет в поле политическом.

Отсутствие внятных и понятных целей развития постсоветского пространства привело в результате к попыткам интенсивного внедрения таких целей путем цветных революций. При наличии целей индивидуальных образовался вакуум в целях коллективных. Такая неполная парадигма и создала благоприятную сферу для вхождения в чужие проекты, поскольку свои так и не наработаны. Общество начинает жить в определенном «подвешенном» состоянии, двигаясь туда, куда подует ветер. Эта иррациональность и побеждается более организованной революционной рациональностью.

Нейтрализация власти как инструментарий протеста

Власть, являясь по определению более сильным игроком, с неизбежностью мешает интенсивным социальным изменениям, идущим от радикальных групп, направленных на быструю смену власти. Коллективный протест оказывается возможным в ситуации нереагирования власти, поскольку поле действий в этом случае достается оппозиции.

Коллективные формы протеста становятся результативными тогда, когда соблюдаются несколько условий:

 власть действует неадекватно;