Революция и семья Романовых

Как же в таком случае могла возникнуть версия о «либеральных» целях экспедиции Иванова? Истоки ее лежат в сложном переплетении событий 28 февраля и 1 марта, резко менявших всю ситуацию. И хотя они довольно подробно освещены в литературе, здесь необходимо их вкратце описать. Итак, эшелон генерала Иванова, в который погрузили Георгиевский батальон, 5-ю роту Сводного полка и полуроту Железнодорожного полка (всего примерно 800 человек), ушел из Могилева ранним утром 28 февраля, держа курс на Царское Село. Солдаты находились в полном боевом снаряжении, каждый из них получил по 120 патронов. Почти сразу же по выходе из Могилева эшелон утратил устойчивую связь со Ставкой, получая лишь отрывочные сведения о движении навстречу ему каких-то поездов, переполненных солдатами, «дебоширящими на станциях», отбирающими у офицеров оружие и т. п. Иванов сразу же решил приступить к «усмирению», используя свой богатый опыт времен первой революции.

По его приказу поезда останавливались, начиналась проверка билетов и документов, часть пассажиров, главным образом солдат, высаживалась. На некоторых станциях разыгрывались, например, такие сцены; один из задержанных смело кричал солдатам-георгиевцам: «Братцы, помните: свобода! Не помешайте, братцы! Помните: свобода, ура!» Нечто подобное повторялось не раз[100]

. Иванов самолично расправлялся со смутьянами: приказывал ставить на колени, завязывать рот платком и т. п. Это выглядело несколько комедийно – Иванов напоминал гоголевского героя, который считал, что достаточно ему послать свою форменную фуражку, чтобы бунтующие мужики разбежались. Тем не менее, личное буффонство старорежимного генерала не следует смешивать со всем замыслом его карательной экспедиции.

Около 9 часов вечера 1 марта эшелон Иванова пришел в Царское Село. Вскоре Иванов был принят императрицей. Остается фактом, что именно после этой беседы он решил отвести свой батальон на станцию Вырицу (около 30 км от Царского Села). Известно, что в ходе разговора с Ивановым Александра Федоровна спрашивала у него о местопребывании царя, с которым она потеряла связь после его отъезда из Могилева. Имеются свидетельства о том, что императрица будто бы убеждала Иванова атаковать революционный Петроград, но вероятнее другое: скорее всего, речь могла идти о попытке соединиться с царем с целью оказания ему помощи. Во всяком случае, в одном из писем Александры Федоровны царю (не полученном им) говорится: «Я думала, что он (т. е. Иванов. – Г.И.)

мог бы проехать к тебе через Дно, но сможет ли он прорваться? Он надеялся провести твой поезд за своим»[101]

. Если этот план и возник, то почему он отпал? До Иванова дошли сведения о подходе к царскосельскому вокзалу, где стоял его эшелон, частей 3-го стрелкового полка. Кто-то бросил гранату, раздались выстрелы. Не имея еще подкреплений, шедших к нему, Иванов решил предусмотрительно уклониться от возможного столкновения. К тому же некоторые железнодорожные служащие стали пытаться чинить ему препятствия в свободе маневрирования по путям. То же самое отмечалось и в других местах дислокации некоторых частей ивановского карательного отряда. Революционные волнения стали касаться и их. Иванов телеграфировал в Ставку: «До сих пор не имею никаких сведений о движении частей, назначенных в мое распоряжение. Имею негласные сведения о приостановке моего поезда. Прошу принятия экстренных мер для восстановления порядка среди железнодорожной администрации, которая, несомненно, получает директивы Временного правительства».

Между тем положение эшелонов, которые должны были сосредоточиться в районе Царского Села и поступить под команду Иванова, было следующим. Головной эшелон (с частями Тарутинского полка) дошел до места назначения – станции Александровской, эшелоны Бородинского полка находились в Луге, остальные растянулись между Лугой и Псковом и Псковом и Двинском. Эшелоны с частями, направлявшимися с Западного фронта, миновали Полоцк. Требовались примерно еще одни сутки для завершения «подтягивания» всех этих карательных сил к Царскому Селу. Но именно в течение этих суток (с вечера 1 марта и до позднего вечера 2 марта) произошли события, сорвавшие первоначальную задачу, поставленную перед генералом Ивановым.

Исходным пунктом этих событий было происходившее в Петрограде. Там старая власть пала, правительство перестало существовать (к вечеру 27 февраля), возник Временный комитет Государственной думы, фактически находившейся в зависимости от Петроградского Совета. В ночь с 1 на 2 марта между ними было достигнуто соглашение о создании Временного правительства. История его образования изучена довольно детально[102] и поэтому нет необходимости повторяться. Важно лишь отметить, что «левое» крыло Временного комитета Государственной думы, на наш взгляд, получило преобладающую роль в правительстве. Родзянко же вообще не вошел в него. Его претензии на премьерство были отведены, во главе Временного правительства оказался князь Г. Е. Львов.