Революция и семья Романовых

Есть свидетельство, в соответствии с которым «Республиканский центр» с самого начала был связан с генералом Корниловым. Речь идет о беседе корреспондента милюковских «Последних новостей» Н. Вакара с уже упоминавшимся П. Н. Финисовым. Предыстория этой беседы вкратце такова. Как мы уже отмечали, «Последние новости» опубликовали воспоминания А. И. Гучкова. Они «всколыхнули» эмиграцию. Многие из тех, кого так или иначе упомянул Гучков, поспешили «отреагировать». Среди них был и Финисов, в 1937 г. проживавший в Париже и являвшийся там главою так называемого «Русского технического института». Финисов утверждал, что в начале мая 1917 г. на квартире промышленника и финансиста Ф. А. Липского состоялось своего рода организационное совещание «Республиканского центра», на котором среди других присутствовал и «свойственник» Липского – генерал Корнилов. Однако в других источниках мы не встречаем прямого подтверждения ни этого факта, ни факта наличия связей между «Республиканским центром» и Корниловым весной 1917 г. Да и сам Финисов говорил Вакару, что до середины июля в «Республиканском центре» ничего не знали об «Обществе экономического возрождения России» и его руководителях – Путилове, Вышнеградском, Гучкове, имевших контакты с Корниловым. Связь этого общества с «Республиканским центром» установилась будто бы только в июле, когда Финисов побывал у Путилова в Гурзуфе, где они договорились о совместных действиях[215]

.

Возможно все же, что Корнилов действительно присутствовал на совещании у Липского в начале мая, но после отъезда на фронт связи его с деятелями «Республиканского центра» или временно прекратились, или осуществлялись через третьи лица. Иначе трудно объяснить свидетельство того же Финисова, согласно которому в начале августа 1917 г. «Республиканский центр» получил указание из Ставки (уже корниловской), требующее от руководителей «центра» «полной готовности». Такое указание вряд ли бы последовало, если бы связи между «Республиканским центром» и Ставкой до этого времени не существовало. Во всяком случае, Врангель позднее писал, что Корнилов, «уехав на фронт, продолжал поддерживать связь с целым рядом лиц в Петербурге…»[216]

С какой же, однако, целью «Республиканский центр» был создан и какова была его программа?

Вступавших в «Республиканский центр» не спрашивали: «Како веруешь?» Главное, что требовалось, – это желание бороться с революцией, с большевизмом.

Поэтому в «центр» записывались все – от монархистов до правых эсеров. Сохранившиеся материалы дают не вполне четкую, на первый взгляд даже несколько противоречивую, характеристику программных установок «центра». С одной стороны, утверждается, что «Республиканский центр» «имел исключительно проправительственное направление» – стремился «помочь Временному правительству создать для него общественную поддержку путем печати, собраний и проч.» И позднее, уже в эмиграции, бывшие участники «Республиканского центра» и лица, с ним связанные, как и все корниловцы, клялись и божились, что они и в мыслях не имели борьбу с «Зимним дворцом» (т. е. Временным правительством) – только со «Смольным». «Какая апельсиновая корка, – говорил Финисов Вакару, – случайно упавшая или нарочно кем-то подброшенная, испортила начертанный план – судить не берусь». С другой стороны, в тех же материалах признается, что «люди практической складки», создавшие «центр», хорошо понимали, что Временное правительство «не способно удержать власть», и не рассчитывали на его «государственные способности». Поэтому в «Республиканском центре» очень скоро возобладала мысль о военной диктатуре, «которая помогла бы правительству, хотя и реформированному, довести страну до Учредительного собрания». Итак, через военную контрреволюционную диктатуру к Учредительному собранию! Примечательно, что сами руководители «Республиканского центра» сознавали парадоксальность своей задачи: «Навязать правительству против его воли в сотрудники военного диктатора для спасения самого же правительства»[217]. Но выход все же был найден. Официально «центр» существовал как проправительственная организация, действовавшая строго в рамках законности, и с ним, по имеющимся данным, сотрудничали такие лица, как А. Г. Струве, П. Н. Милюков, Ф. И. Родичев, П. Долгоруков, Н. В. Чайковский, а в дальнейшем и некоторые военные из окружения самого Керенского – Барановский, Туманов, Клерже, Багратуни и др. Вместе с тем «люди практической складки», создавшие «центр» под вполне легальным покровом, сколачивали и сколотили конспиративное ядро, которое могло обнаружить себя только при определенных обстоятельствах. Важным, если не главным, элементом этого ядра был военный отдел, который к середине лета практически связывал многочисленные военные организации, сыгравшие потом важную роль в корниловском выступлении («Военная лига», «Совет союза казачьих войск», «Союз георгиевских кавалеров», «Союз бежавших из плена», «Союз инвалидов», «Комитет ударных батальонов», «Союз воинского долга», «Лига личного примера» и др.).