Революция, которая спасла Россию

Во-вторых, у большевиков была носительница указанной идеи – партия. Много раз я говорил уже здесь, что партия составляла подлинное «внутреннее государство» в РСФСР и СССР, поэтому даже наличие форм федерации по национальному признаку во «внешнем государстве» было не столь опасно в плане сохранения цельности большого политического пространства. Подобной единой партии у белых также не было. Большевики сумели и сплотить армию на базе российской Красной армии и подчинить вооруженные формирования в других республиках военному руководству РСФСР. Вооруженные силы белых фактически так и остались раздробленными. Формально Деникин признал над собой власть Колчака как Верховного правителя России, фактически отказался реализовывать план Врангеля, который предполагал объединение усилий восточной (колчаковской) и южной (деникинской) белых армий и совместное наступление на красную Москву. Как известно, Деникин выпустил знаменитую «Московскую директиву», попытался наступать на Москву собственными силами и потерпел поражение. Врангель говорил потом, что «Московская директива» Деникина была смертным приговором всему белому движению, и вообще-то он был прав.

Наконец, в-третьих, большевики сумели проявить максимум такта по отношению к окраинным нерусским националистам, найти с ними компромисс на основе признания их права на автономию и на свободное развитие их национальных культур и языков. Таким образом, большевики раскололи национальные движения на окраинах империи, ослабив тем самым откровенных сепаратистов (вроде Петлюры) и обретя союзников в борьбе с белыми. Белые такой гибкости не проявили, фактически до 1920 г. они твердо стояли на позиции единой и неделимой России, не признавали национальные правительства, отрицали право народов на автономии, а в ряде случаев отрицали само существование отдельных народов (по «Белой гвардии» Булгакова прекрасно видно, что белые, бывшие на Украине, относились к украинцам и украинскому языку как к какому-то недоразумению и в простом и элементарном уважении большевиков к праву украинцев быть самими собой, а не «испорченными русскими», видели «национальное предательство»).

Таковы причины того, что в гражданской войне победил красный, а не белый проект великодержавия.

Политика – Гераклитова река, в которой все постоянно меняется. Поэтому универсальных рецептов в политике нет, каждый раз приходится сталкиваться с принципиально новой ситуацией и искать новое решение. Тем не менее существуют и сходства, и именно поэтому политику полезно изучать историю и извлекать уроки из деятельности своих предшественников.

Сходство ситуации, которая была на постимперском пространстве в 1917–1922 гг., и современной ситуацией на постсоветском пространстве очень значительное. И тогда, и сейчас новая российская власть, которая появилась в результате распада сверхдержавы, пытается выступить как один из главных инициаторов объединения этого пространства на новых принципах. И тогда, и сейчас за время, прошедшее после распада сверхдержавы, на ее территории возникло много националистических режимов, поддерживаемых странами Запада и враждебных к России и самой идеи интеграции (причем и тогда, и сейчас наиболее враждебны ко всему этому прежде всего украинский и грузинский националистические режимы). И тогда, и сейчас при попытке создания постимперских националистических государств на их территориях возникают непризнанные Западом самопровозглашенные государственные образования, тяготеющие к России и ее союзникам. Причем иногда история повторяется практически до мелочей: раньше всего Советская власть на территории Украины победила в Луганском, Макеевском, Горловском, Щербиновском, Краматорском и других районах Донбасса, где и возникла Советская Украинская республика, оппозиционная киевской «Украинской народной республике». В наши дни там же возникли Донецкая и Луганская народные республики, оппозиционные националистическому и прозападному Киеву.

Вместе с тем современная российская власть лишена определенных преимуществ, которые были у Ленина и большевиков, и совершает ряд ошибок, которых те не совершали.

Прежде всего, у современной российской власти нет партии, чье влияние распространялось бы на все республики, входящие в Евразийский Союз. Имеется попытка создания единых вооруженных сил – ОДКБ, но слишком робкая и пока что ничем не доказавшая свою жизнеспособность.

Впрочем, это только полбеды, главное – нет наднациональной идеологии интеграции. В отношениях с Белоруссией и Казахстаном, а также республиками Центральной Азии Путин и его правительство апеллируют к экономическим выгодам интеграции, в отношениях с самопровозглашенными республиками Донбасса и присоединенным Крымом Кремль апеллирует к идеям русского национализма и ирредентизма, суть которых «все русские должны жить в одном государстве» (сравнивая воссоединение с Крымом с воссоединением двух Германий).