Революция муравьев

– открытую галерею, где на площадках по два квадратных метра будут выставляться малоизвестные скульпторы и живописцы;

– открытую выставку изобретений, где изобретателям будет выделяться столько же места, сколько и художникам.

Подобная система свободного представления будет распространяться также на архитекторов, писателей, программистов и журналистов… Она позволит избежать административных проволочек. Таким образом, у профессионалов появятся места, где они смогут отбирать новые таланты, минуя традиционные агентства, неизменно выступающие в роли фильтров.

Дети, молодежь, старики, красавцы, уроды, богачи, бедняки, коренные жители или иностранцы – все смогут воспользоваться равными возможностями, и оценивать их будут только по объективным критериям: качество и самобытность таланта.

Эдмонд Уэллс, Энциклопедия Относительного и Абсолютного Знания

, том III

130. Не хватает воды

Чтобы рвануть вперед и вширь, огню нужны ветер и топливо. За отсутствием того и другого пожару оставалось пожирать дерево. Но внезапно заморосивший дождик вконец расправился с огнем. Жаль только, что влага не пролилась чуть раньше.

Сторонники Революции Пальцев пересчитываются. Ряды их поредели. Многие из них погибли, а уцелевшие до того потрясены, что хотят вернуться в гнезда своих предков или в доисторические джунгли, где ночью будут спать, не боясь, что их разбудят плотоядные языки пламени.

15-й, как бывалый охотник, предлагает собравшимся отправиться на поиски пищи: ведь огонь спугнул дичь на многие сотни метров вокруг.

103-я принцесса уверяет, что Пальцы там у себя едят горелую пищу.

Пальцы даже говорят, что она вкуснее сырого мяса.

Поскольку муравьи и Пальцы всеядны, возможно, все, что съедобно для Пальцев, будет удобоваримо и для муравьев. Но товарищи не очень-то ей верят. Тогда 15-й смело набрасывается на обуглившегося кузнечика. Челюстями он отрывает у него обгорелую заднюю лапу и подносит ее ко рту.

Но он не успевает попробовать на вкус ни кусочка, потому что тут же подскакивает от боли. Горячо. Так 15-й постигает первый закон гастрономии: прежде чем есть жареную пищу, нужно подождать, когда та немного остынет. Цена такого урока: рот муравья на несколько дней теряет чувствительность, и чтобы ощутить вкус пищи, ему приходится ее обнюхивать усиками.

Тем не менее его пример подхватывают другие муравьи. Они ощупывают изжаренных букашек и находят их вполне удобоваримыми. Жареные жуки выглядят довольно аппетитно, панцири у них становятся рассыпчатыми и, стало быть, быстрее пережевываются. Жареные слизняки меняют цвет и легче разрываются на части. А жареные пчелы по вкусу напоминают восхитительный жженый сахар.

Муравьи с жадностью набрасываются на своих сгоревших товарищей, к тому же от страха у них подвело животы и общественные желудки.

Между тем 103-я принцесса все никак не может избавиться от тревоги. Усики падают ей на глаза, голова опускается.

– Где 24-й принц?

Она ищет его повсюду.

– Где же 24-й? – не унимается она, кидаясь туда- сюда.

– Она совсем потеряла голову со своим 24-м, – замечает молодой белоканец.

– Он же принц, – уточняет другой.

Теперь ни для кого не секрет, что 24-й – самец, а 103-я – самка. Так, по ходу общения, у муравьев рождается новый взгляд на вещи – в форме пересудов касательно жизни своих известных сородичей. Но поскольку сторонникам Революции Пальцев пока еще неведомы газеты, такой способ судить о происходящем не получает широкого распространения.

– Где же 24-й принц? – твердит не на шутку встревоженная принцесса.

Она мечется среди трупов в поисках своего заблудшего друга. Время от времени она даже велит некоторым муравьям срыгнуть пищу, дабы удостовериться, что они ненароком не сожрали 24-го. Иной раз она хватает оторванную голову и прилаживает ее к обезглавленному телу, пытаясь восстановить обличье своего пропавшего спутника.

В конце концов, отчаявшись, она бессильно стихает.