Революция в стоп-кадрах

– Произошел инцидент, – доложил Шимп, а я подумала: «Да неужели?», а сама тегала эти кровавые иконки так быстро, как могла, открывала одно окно за другим, строила в голове растущий на глазах палимпсест катастрофы.

Внизу, в Матке: огромная дымящаяся дыра в камере сгорания, рады зашкаливали. Лог говорил, что сингулярность достигнута, но она не парила в ядре, как положено, и не покинула корабль по родовому каналу, как было запланировано. Она выстрелила под углом, пробила отверстие размером с протон в кольцах сдерживания и вышла со сцены справа, оставив за собой обжигающий след из излучения Хокинга и гамма-лучей. Без всяких усилий проскользнула сквозь семь километров твердой породы и сбежала в пустоту.

«Да как, блядь…»

Люк открылся, широко распахнувшись.

– Пожалуйста, проследуйте за ботом, – произнес Шимп с предельным спокойствием. – У нас есть небольшое окно…

Еще одна взорвавшаяся иконка: нижний мостик в кормовой части неожиданно ушел офлайн, температурный пик под одним из фаб-складов. Какая-то инфа про «верховой пожар», мгновенное взрывное воспламенение трехсот тысяч метров воздуха, целлюлюзы и испарившейся техники…

– Да пошел ты на хуй! – заорал Гхора. – Я никуда не пойду…

И он никуда не пошел, потому что рухнул на палубу рядом с Лиан, выжженная складка на левой щеке заканчивалась влажной дымящейся глазницей, где еще секунду назад был его глаз.

Бот развернулся и снова начал тикать.

– Для споров нет времени, – сказал Шимп. – Пожалуйста, проследуйте за ботом.

И мы проследовали. Я вывалилась в коридор вместе с остальными, стараясь следить за иконками, все расцветающими в голове. (Где-то глубоко на корме, едва заметила я: рев пробудившихся двигателей.) Сингулярность запустилась, но не совсем по плану: достигнутая масса оказалась чуть ниже ожидаемого…

«Лиан. О, Лиан, безумная ты сука».

Ее гразер не запустился преждевременно. Он не запустился вообще.

Когда 242 из 243 лучей апокалипсиса выстрелили одновременно в центральную точку, векторы почти уравновесились. Но один из 243 гразеров не выстрелил, и вся взрывная энергия массы, стремящаяся наружу, нашла крохотное пятнышко, которое не ответило на давление с таким же усердием…

Все-таки был план Б.

Очень простой план: обыкновенные часы и лазер; крохотный, жаркий, как Солнце, луч перерезал энерголинию 172-го в самый последний момент. Тут даже не было особого пространства для ошибки: буквально одно путешествие фотона до конца контура и обратно. Микросекунда, может две. Иначе Шимп заметил бы и отменил запуск.

Лиан даже не надо было мастерить реальный триггер для всей этой треклятой штуки, просто запустить ее, и все. Если бы план А удался, то невелика беда: ну поджарилась бы линия к устройству, которое и так выполнило свою задачу.

А вот если план А пойдет прахом…

Теперь новорожденная малая сингулярность отплясывала сумасшедший карусельный танец вокруг древней и большой, той самой, которая тянула наш корабль. Обе хаотическими витками неслись прямо к Немезиде. На МИНе вырисовывался узор из коник с избыточным количеством фокальных точек, которые слишком быстро двигались; янтарные и зеленые нити, пунктирные и непрерывные, спотыкаясь, уходили глубоко в приливные градиенты, которые разотрут нас в гальку еще до того, как мы доберемся до горизонта событий. «Эри» тяжеловесно вращалась по какой-то бестолковой оси; одни из свежеотчеканенных врат появились в моем небе, подобно зазубренной стальной радуге, огромный толстый обруч из углов и сплавов улетел куда-то вверх и влево за горизонт.

«Сигнал опасного сближения, – вспомнила я. – Двигатели». Но они запустились слишком поздно, масса была слишком большой, а векторы к херам перекошены: камень трется о сплав, и неожиданно пространство заполнилось фольгой, застлавшей небеса в замедленной метели. Врата тяжело рухнули вниз, кровоточа металлом; мы же завалились на правый борт, кровоточа атмосферой.

– Остановитесь здесь, – сказал Шимп, – остановитесь и ждите.

Мы онемело послушались, пока сингулярность Лиан совершала еще один проход. В этот раз на ее пути попался один из склепов, С2А кажется, и я не знаю, убила ли она там всех до единого, но система насчитала две тысячи человек, поджаренных прямо в гробах, за долю секунды до того, как трансляция сдохла. Закрылась. Всего-то в паре километров от нас. Мне показалось, что я почувствовала неожиданную слабую волну тепла, но это было невозможно: просто воображение разыгралось.

Еще одна светящаяся петля на оперативном экране, взмывшая над нами к зениту, рассекая какой-то несущественный камень в перигее. «Эриофора», покачнувшись, приблизилась к Немезиде. Я чувствовала, как камень раскалывается у меня под ногами, чувствовала, как противоположная тяга пытается вытащить хотя бы часть корабля обратно, это Шимп уговорил двигатель выйти за границы, установленные оборудованием. «Интересно, так ли себя чувствовала Ли, когда мы уходили от гремлина, – подумала я, а потом: – Будь ты проклята, Лиан, будь ты проклята, ты же ничего нам не сказала…»

– Вперед, – сказал Шимп.

Мы последовали за ботом в трубу.