Революционер одной соломинки. Философия и работа Масанобу Фукуоки

Естественное сельское хозяйство рассматривает мир как единое неделимое целое. Это восприятие возникает без сознательного усилия, когда мир воспринимается без интеллектуальной интерпретации. Г-н Фукуока назвал это недискриминационным осознанием. Традиционное восприятие или различающее понимание рассматривает мир как совокупность отдельных частей. Индивид - это наблюдатель, а мир - это то, что наблюдается. Это сознательный интеллектуальный процесс, который приводит к фрагментированной и неполной перспективе.

Вот еще один способ взглянуть на это. Мир полностью взаимосвязан, течет и разворачивается в настоящем моменте. У него нет качеств, он просто есть. Люди, пытаясь организовать опыт в логические рамки, разрушают это единство, рассматривая деревья отдельно от кустов, насекомых, минералов и прочего. Эти элементы далее подразделяются на типы деревьев, кустарников, насекомых и минералов, и всем им даны имена. Затем добавляются такие понятия, как верх и низ, восток и запад, большой и маленький, быстрый и медленный, я и другие. Наконец, сюда входят такие ценности, как сильный и слабый, хороший и плохой, красивый и уродливый, примитивный и цивилизованный. Прежде чем познать мир, люди создали совершенно новую реальность, известную только им. В природе ничего этого не существует. Таким образом люди отделяют себя от мира природы и противостоят ему. Сегодня почти каждый полагается на интеллектуальное понимание, чтобы интерпретировать мир и ладить с ним. До появления современной культуры никто этого не делал.

Когда люди что-то видят, они автоматически интерпретируют это в соответствии с предыдущим опытом. Кто-то видит дуб и думает, что дуб: дает тень и среду обитания для диких животных, дает желуди и дрова. Дубы хороши. Затем они сохраняют эту информацию в своем «файле дуба». В следующий раз, когда они видят дуб, они видят не само дерево, а только информацию, имеющуюся для него в файле. Само дерево, конечно же, - не информация, оно просто есть. Когда кто-то видит божью коровку, он сразу думает о полезном насекомом. Когда они видят тлю, автоматически всплывает мысленный вредитель. То, что они видят, - это не дуб, божья коровка или сама тля, а идея этих вещей, а также ценности, которые они научились связывать с ними.

Наши рыночные отношения с природой ясно проявляются в языке. Мы «наблюдаем» за природой, «окружены природой» или берем несколько дней отдыха, чтобы «воссоединиться с природой». В своей основополагающей работе «Беспокойство Америки», Венделл Берри не согласился с заявлением о целях Sierra Club, которое, в частности, гласит: «. . . исследовать, наслаждаться и защищать живописные(сценические) ресурсы страны. . . »Его проблема была в слове сценический. «Сцена, - писал он, - это место, которое видит зритель». Это «взгляд». Ценитель места, воспринимаемого как живописное, является просто его наблюдателем, косвенно как отличным, так и удаленным от него »8. как если бы мир был просто фоном для человеческой драмы.

Прошлым летом, стоя на берегу Кратерного озера, я случайно услышал следующий разговор между парой, стоявшей рядом. «это то, что я называю вид мирового класса!» - сказала женщина. «Да, это красиво, но не так хорошо, как Йосемити», - ответил ее спутник. Сначала озеро становится «видом мирового класса», затем его сравнивают с другими видами, используя произвольный человеческий стандарт. Я полагаю, это понятно, потому что пейзаж и суждение существуют в мире, в котором живет пара; реальности Кратерного озера и Йосемити там нет.

Слова полезны в мире суждений, потому что они определяют реальность, о которой заранее договорились. Этой реальности учат дома, в школах, в церкви, в средствах массовой информации и в литературе. Однако слов недостаточно для описания мира, видимого без различия. Слова берут начало в интеллекте и поэтому ограничены. Даже неземная поэзия Уильяма Блейка и Уолта Уитмена может привести нас только к грани трансцендентного понимания; оттуда мы должны завершить путешествие самостоятельно.

Хотя г-н Фукуока очень любил разговаривать и написал много книг и статей, в конечном итоге он почувствовал, что его слова бесполезны. Он был особенно разочарован, когда не мог найти слов, чтобы адекватно передать свое понимание природы. Он заметил, что, когда он использовал слово «природа», каждый человек видел только свое представление о природе, а не ее реальность. В конце концов он пришел к выводу, что нет необходимости давать ему имя или пытаться описать его. Когда кто-то просил его описать природу, как он ее понимал, он брал их на прогулку по своему саду и не говорил ни слова.

Наиболее ясно и без различий видят мир младенцы и маленькие дети. Они слышат пение птиц и чувствуют тепло солнца прямо и без осуждения. Однако по мере взросления дети знакомятся с миром теории относительности. Это начинается с языка и продолжается формальным образованием и, возможно, религиозным образованием. Г-н Фукуока объясняет: