Революционер одной соломинки. Философия и работа Масанобу Фукуоки

Фукуоки прибыли в Сан-Франциско с удивительно небольшим багажом. Мы перебрались через залив в Беркли и в дом моих друзей Мино и Фусако, где остановились на несколько дней, чтобы дать им возможность восстановиться после долгого перелета. Все это время г-н Фукуока постоянно говорил о том, как замечательно видеть Землю с воздуха. Он был удивлен, когда впервые взглянул на калифорнийский пейзаж. Для него это было похоже на пустыню и совсем не то, чего он ожидал. Ему не терпелось продолжить расследование.

Мы поехали рано и быстро на моем маленьком Honda Civic. Я был взволнован, но также немного нервничал, так как я спланировал маршрут, все подготовил и взял на себя ответственность за то, чтобы Фукуоке было комфортно. Впрочем, мне не о чем волноваться. Сэнсэй и Аяко-сан были потрясающими путешественниками, ни на что никогда не жаловались и сразу говорили, когда им что-то было нужно. Они были чрезвычайно дружелюбны и общительны со всеми, кого встречали. Как оказалось, моей самой большой проблемой было не отставать от них.

Сэнсэю требовалось очень мало сна. К тому времени, когда я просыпался каждое утро, он уже встал, заварил себе чай и очень хотел, чтобы ему рассказали о делах дня.

Мы прошли через засушливые коричневые холмы, отделяющие Залив от Центральной долины. Когда мы подошли к перевалу, перед нами предстала широкая долина Сакраменто с далекими заснеженными вершинами Сьерра-Невады. От этого у Сэнсэя перехватило дыхание. Он никогда не видел сельскохозяйственной долины близко и такой большой. На самом деле, было много вещей, которые казались ему действительно очень большими - размер грузовиков на шоссе, сельскохозяйственная техника, дома, люди и обильные порции еды, подаваемой в ресторанах. Это напомнило мне, каким маленьким все казалось мне, когда я только приехал в

Японию. Мы продолжили путь через долину, мимо миндальных, персиковых и абрикосовых садов, растущих на террасах долины, и полей с помидорами, подсолнухами и люцерной в поймах. Затем мы поднялись к предгорьям Сьерра-Невады на восточной стороне долины и, наконец, к более высоким возвышенностям с впечатляющими лесами из пондерозы, lodgepole и сахарных сосен, благовонного кедра, калифорнийского черного дуба и елей. Незадолго до того, как мы добрались до кемпинга во Френч Медоуз, мы остановились в ботанической зоне, поддерживаемой лесной службой Министерства сельского хозяйства США, где росла самая северная роща гигантских секвой *. Там была небольшая парковка и петля длиной около полумили.

* Секвойядендрон гигантский.

В маленькой роще было всего шесть «больших деревьев», но они были большими и впечатляющими. По какой-то причине этот район не был покрыт льдом во время последнего оледенения, поэтому деревья и связанные с ними растения остались в основном такими же, как и растительность, существовавшая здесь десятки тысяч лет назад. Подлесные растения состояли из кизила, смородины, мансаниты, цеанотуса, калифорнийского мускатного ореха и азалии. Это было прекрасное место.

Мы вышли из машины и двинулись к тропе. Практически сразу мы подошли к первым деревьям метасеквойи. Сэнсэй взглянул на них, а затем на короткое время взглянул на подстилку. С тех пор он обращал внимание только на лесную подстилку.

Он попросил использовать ручную лупу, которую я принес, и осмотрел лишайник и мхи, растущие на гранитных валунах. Затем он встал на четвереньки и начал копаться в лесном пологе. Он понюхал его, изучил, а затем указал на различные виды грибов, которые он обнаружил там.

Еще через несколько минут он сказал: «Этот лес такой же, как девственные леса Японии. Виды растений близки, хотя и отличаются друг от друга, но мхи и лишайники, а также жизнь в подстилочном слое идентичны ».

Я спросил: «Разве все старовозрастные леса не будут похожи?» «Во многом да, но в данном случае виды древних форм жизни точно такие же, и кроме того, ощущаются так же». Это было достаточным доказательством, чтобы уладить этот вопрос, для меня. Я понимаю, что другим, возможно, потребовалось больше доказательств, чтобы принять заключение Сэнсэя, но я видел, насколько комфортно он чувствует себя с природой на своей собственной ферме, и был полностью уверен в его способности легко общаться с природой где угодно. Он пробыл в Соединенных Штатах всего несколько дней и провел около двадцати минут в этом конкретном месте, но он казался как дома, инстинктивно понимая дух этого конкретного леса.

Я вырос в Калифорнии и проводил там все свои полевые исследования почвы. Я думал, что хорошо разбираюсь в ландшафте, но иногда можно слишком привыкнуть к традиционным интерпретациям и даже не думать оспаривать их.