Револьвер для адвоката

– Знаете, юристы любят придумывать для всего названия. Присяжных мы зовем «боги вины». Поймите правильно: мы уважаем и религию, и веру, просто это отражает суть. Вы – боги вины. Вы решаете, кто виновен, а кто – нет. Кто свободен, а кто – нет. Выполняете благородное дело и в то же время несете тяжелую ношу. Чтобы принять ответственное решение, вы должны обладать всеми фактами. Вы должны знать историю, правдивую историю. Целиком. И эту историю вы должны интерпретировать самостоятельно.

Я снова взглянул прямо на Мэллори Гледуэлл. Убрал руки с ограждения и отошел на место адвоката так, чтобы двенадцать присяжных и два дублера полностью оказались в поле моего влияния. Продолжая говорить, я невзначай передвигался вправо, чтобы большинство присяжных смотрели на меня слева.

– До сих пор вы слышали эту историю лишь с одной стороны – стороны обвинения. Теперь вы услышите и увидите ее с другой стороны. Вы поймете, что в этом деле две жертвы. Жертвой, конечно же, стала Глория Дейтон. Но Андре Лакосс тоже жертва. Как и Глорией, им манипулировали, им воспользовались. Ее убили, а Андре подставили, сделали его крайним.

Моя прагматичная задача – посеять в ваши умы семена сомнения. А когда дело дойдет до решения, виновен Андре или нет и у вас возникнут обоснованные сомнения, тогда ваша задача – признать подсудимого невиновным. В следующие несколько дней я выйду за общепринятые рамки и поведу вас за собой. Вы узнаете, что Андре абсолютно невиновен. Вы узнаете, кто на самом деле совершил это ужасное преступление.

Здесь я взял паузу, но не отводил взгляда от лиц присяжных. Моя речь их пробрала.

– А теперь, перед тем как закончить, позвольте мне обратить ваше внимание на то, что наверняка беспокоило вас, пока вы слушали обвинение. Сомнение вызывает способ, каким мистер Лакосс зарабатывает на жизнь. Сказать по правде, мне это тоже не совсем нравится. Он, по сути, сутенер, только онлайн. А я, как и многие из вас, отец, и меня беспокоит мысль о том, что кто-то извлекает выгоду из сексуальной эксплуатации молодых людей. Но нельзя считать, что он виновен в убийстве только из-за рода его занятий. Я прошу вас подумать о жертве этого дела, о Глории Дейтон, и спросить себя, разве она заслужила такую смерть, потому что была проституткой? Конечно, вы ответите «нет». И таков же ответ на вопрос, можно ли признавать Андре Лакосса виновным в убийстве лишь потому, что он сутенер.

Замолчав, я устремил взгляд в пол. Настало время для яркой концовки. Когда я поднял голову, то встретился глазами непосредственно с Мэллори.

– Я даю вам обещание, что вы тоже можете с меня спросить. Если я не сумею доказать то, о чем говорю, тогда вперед, признавайте моего клиента виновным. Эту ставку я готов принять, и ее готов принять Андре, потому что мы знаем, где правда. На нашей стороне, на стороне невиновного.

Я вновь замолчал, надеясь, что Форсайт выдвинет протест. Присяжные должны были посмотреть, как он выступает против меня, пытается остановить, чтобы я не сказал правду. Однако обвинитель оказался не лыком шит. Он понял, что происходит, и воздержался, не дав мне то, что я хотел. Я продолжил:

– Защита в дальнейшем предоставит и улики, и свидетельские показания, доказывающие, что мистер Лакосс – всего лишь козел отпущения. Попавший в сети коварнейшего плана. Плана, придуманного теми, кому мы больше всего доверяем, теми, кто ложно обвиняет невиновного человека. Эта история о том, как желание спрятать правду в конечном итоге приводит к убийству и сокрытию. Надеюсь, что мы с вами вскроем эту правду, и вы провозгласите соответствующий вердикт – не виновен. Большое спасибо.

Вернувшись на свое место, я тут же сверился со своими записями: не забыл ли чего. Похоже, мне удалось осветить все основные факты. Андре, наклонившись, прошептал слова благодарности. А я ответил, что это только начало.

– Полагаю, пора сделать перерыв, – сказала судья. – Через пятнадцать минут начнем с представления доводов защиты.

Я встал, когда поднялись с мест присяжные, и наблюдал, как они вереницей выходят через двери в комнату для совещаний. Мэллори Гледуэлл шла с опущенной головой. Потом, в последний момент, уже на полпути к выходу, почти в дверном проеме, она развернулась и посмотрела в зал.

30

Я вылетел из зала, как только его покинула судья и вышли присяжные, потому что хотел в туалет. Я готовился к вступительной речи и не спал с четырех утра, в мыслях был только процесс. Поэтому обильно заливал в себя кофе, чтобы поддерживать работоспособность. И теперь едва терпел.

В коридоре на скамейке сидел Сиско, а рядом с ним – Фернандо Валенсуэла.

– Как тут у нас дела? – бросил я мимоходом.

– Отлично, – ответил Сиско.

– Это точно, – подтвердил Валенсуэла.

– Сейчас вернусь, – сказал я.