Револьвер системы «Наган» № 47816

Как выяснилось несколько позже, капитан детально сравнил информацию, собранную вчера им и Василием порознь. И проявились крайне любопытные факты. По меньшей мере четырежды инженер Георгий Гараев сумел каким-то образом раздвоиться и существовать в двух ипостасях одновременно: и принимал участие в вечерних испытаниях кузнечного оборудования в цеху, и репетировал пьесу в клубе. Четырежды. Ну а поскольку советская наука раздвоения людей категорически не допускает, вывод из этого факта следовал однозначный…

Лишь когда новая ориентировка отправилась к машинисткам, Вася смог наконец поделиться своей сногсшибательной новостью:

— Вещдок пропал!

— Случается… — равнодушно откликнулся Яновский.

И в самом деле, случалось такое изредка с вещественными доказательствами, особенно с ценными: то золотые часы непонятным образом затеряются, то еще какая-нибудь ювелирка пропадет… Оргвыводы после пропаж бывали весьма серьезные, до трибунала включительно, но занималась ими контрольно-инспекторская группа.

— Наш вещдок! Ножны от старой сабли!

— Как?! — мгновенно вскинулся Яновский.

Произошло следующее: рано утром мимо поста на центральном входе спокойно и деловито прошествовала внутрь крупная собака. Постовые заочно обругали разгильдяев-кинологов, но ничего не предприняли — псина была в ошейнике, но без намордника, зубы ого-го какие, не открывать же по ней стрельбу на поражение… Спустя примерно полчаса, точное время никто не засек, собака протопала обратно, причем несла в зубах нечто, сначала показавшееся постовым не совсем обычной палкой-поноской… На деле же то были ножны, но когда постовые это сообразили, собака быстренько прошмыгнула на улицу и исчезла, как и не было. В общем, в данный момент между службой внутренней охраны, кинологами и бюро техэкспертиз разрастается скандал с сочинением рапортов друг на друга касательно служебной халатности и прочих нехороших вещей. Причем, что интересно, ножны в это утро лежали не в опечатанной кладовой вещдоков, а остались со вчера в лаборатории, у экспертов. И те клянутся, что лаборатория была заперта, а ключ сдан. Собаки же, умеющие пользоваться ключами, тем более отмычками, даже на Божедомке, в «Уголке Дурова», едва ли отыщутся… Ну и, разумеется, пес полностью соответствовал описанию Жени Александровой.

— И ты молчал?! Мы, мать твою, рассылаем ориентировки по всей стране, а по крайней мере один из троицы спокойно гуляет по Лубянке с собакой?!

— Я не молчал. Я хотел сразу доложить, но вы, товарищ капитан, не позволили — дескать, не важно, после…

Яновский скрежетнул зубами. В самом буквальном смысле скрежетнул — звук был негромкий, но крайне неприятный.

Неизвестно, что бы он высказал Васе и чем бы разговор закончился, но тут зазвонил телефон.

— Яновский у аппарата. — Пауза. — Понял, выезжаем.

Трубка вернулась на рычаг, а Яновский стал торопливо складывать бумаги в сейф, приказав коллеге:

— По коням, Василий. Уцелевший в часовне пришел в себя и способен к разговору.

9. Старая боевая кляча

О комфортной поездке в «эмке» осталось только ностальгически вздыхать… Как раз сегодня гараж управления приказом наркома ополовинили, забрали машины для фронта. Ладно хоть Яновский сумел договориться с шофером ведомственной полуторки, ехавшим в Рузу, иначе бы пришлось добираться своим ходом. Кое-как, потеснившись, они вдвоем уместились в кабине. Но лучше так, в тесноте, чем в кузове.

По дороге Вася вспомнил, что, отвлекшись на эпопею с собакой и ножнами, не поведал капитану заключение экспертов по телефону, изъятому в «штабе». Заключение ему сообщили на словах, акт экспертизы пока не успели оформить, и он пересказал Яновскому главное: по телефону никому и никуда позвонить нельзя — в нем сгорела катушка, и сгорела, судя по всему, давно, — очевидно, потому телефон и выбросил прежний владелец.

Капитан этот факт комментировать при шофере не стал и, лишь когда они высадились у больницы, произнес задумчиво:

— Любопытное кино получается, Василий. Тимур Гараев звонит по телефону, звонить не способному в принципе, — и люди слышат его голос с расстояния в полкилометра. Георгий Гараев пишет автобиографию арабскими закорючками — а замдиректора и делопроизводительница читают русский текст. Жаль, что в клубе никто не додумался сделать фонограмму репетиции… Хотел бы я послушать, как в действительности говорит Гараев-старший. Слышат-то все чистый, без акцента, русский…

Вася ничего не ответил, но подумал: «Тут у вас, товарищ капитан, даже не буссенаровщина… Тут у вас табачок покрепче».

Рузская райбольница была небольшая, одноэтажная. И, что уж греха таить, захудалая, ни оборудованием, ни специалистами не славящаяся, — серьезные хвори тут старались не лечить, отправляли тяжелых больных в Звенигород или в столицу. Но несовершеннолетний Петр Пятаков, чудом выживший после трех сабельных ранений, остался здесь — врачи сошлись во мнении, что любая перевозка прикончит раненого. Две недели Пятаков болтался между жизнью и смертью, но все-таки выбрал жизнь…