Резчик

— Завтра с утра, — подтвердил генерал Маури.

«Давид…», — покачал головой Вильям. — «Ты слишком нетерпелив. Или что-то заставляет тебя торопиться?». То, что сын был уверен в его скорой смерти, Вильям не сомневался. Знающие люди обязательно подскажут, что смерть от картусской соли можно отсрочить. Только жертва в этом случае останется не способной произнести ни слова. Если его приспешники ищут Императора, то только ради двух артефактов. Один открывал доступ в сокровищницу, второй в личную библиотеку. Причем второй многократно важнее, так как помимо документов Вильям хранил там переписку и компромат на герцогов или, в крайнем случае, их семьи. Вильям еще не посвящал Давида в тайны личной библиотеки, но герцог Теовин о ней знал. Император лично приводил туда Филипа.

— Что решил Совет магов? — Вильям посмотрел на магистра Валли.

— Сегодня Совет вынесет особый указ, по которому в столице и во всей провинции будет запрещено использовать магию. На десять дней закроется Имперская академия.

Мало кто из посторонних знал, какой пост занимал Микель Валли в иерархии Совета магов. Старик был мнителен и страдал редкой формой паранойи, считая, что окружающие спят и видят, как бы его убить. Несмотря на это ни одно из серьезных решений не принималось без его участия. Император мог быть уверен, что разговаривая с ним, он разговаривает с Советом.

— Совет создаст особую комиссию, для расследования случившегося сегодня, — продолжил старый маг. — Весь завтрашний день она будет находиться возле гильдии асверов. У нее будут силы и средства, чтобы остановить любого, кто попытается нарушить указ.

— Первый легион поддержит Давида, — сказал Маури. — Бруно Фартария завтра встретится с генералом Флаксом и попытается убедить его перейти на нашу сторону. Но я бы на это не рассчитывал. Как бы то ни было, у нас трехкратный перевес в количестве легионеров. Даже если мятежников поддержит городская стража в полном составе и имперская гвардия, у них не наберется и половина от наших сил. Мои люди обучены и подготовлены лучше, чем первый легион, со всем уважением к оному.

— Тогда форсируем события, — подытожил Вильям. — Отправляйся прямо сейчас во дворец и скажи Давиду, что завтра утром переговоры с асверами попытаются сорвать незначительные силы, верные Императору. Слабые и разрозненные, но готовые умереть за него. Те, кто поддерживает Давида, наперегонки бросятся доказывать свою лояльность и преданность. Мы заманим их в ловушку и покараем всех. Без жалости! Проследи, чтобы ни Давид, ни герцог Теовин не смогли сбежать. Филипп мне нужен живым.

— Я понял, мой Император, — решительно кивнул генерал Маури.

— Отметь всех, кто не предал Империю и сделал все от себя зависящее, чтобы подавить мятеж, — начал Вильям, но его сбил кашель. Он потянулся за кружкой, сделал два глотка, машинально перевернув песочные часы. — Они будут щедро вознаграждены. Те же, кто отвернулся от меня, будут жестоко наказаны.

— Да, мой император, — снова кивнул генерал.

— Ступайте, у нас мало времени.

Когда гости удалились, в комнату вошла Дамна Теадо. Проскользнула в дверь, словно ночной вор. Вильям ничуть не удивился бы, если в поместье никто не увидел, как она вошла и как выйдет. Оглядев помещение, она прошла к освободившимся стульям, но садиться не стала.

— Паршиво выглядишь, — сказала женщина, смерив правителя взглядом черных глаз. Вильям знал ее не один год, чтобы не оскорбиться подобными словами.

— Обычно бывает лучше, — согласился он, что в его исполнении звучало как «так паршиво не было никогда прежде».

— Старейшины решили, что пути асверов и людей должны разойтись, — сказала она и опередила его, добавив. — Но нам есть ради чего остаться. Точнее, ради кого. Когда он решит покинуть Империю, мы уйдем вместе с ним. До этого момента старые договоренности между асверами и Императором могут быть продлены, — она специально выбрала слово «император», как бы говоря, что это может быть не обязательно Вильям. — Это не ультиматум, не просьба и не новый договор. Ты можешь принять это как данность. Или не принять. Выбор за тобой.

— Я принимаю это условие, которое им не является, — сказал он.

— Тогда, до скорой встречи…

— Ответь на один вопрос, — остановил ее Вильям.

Дамна обернулась. В ее взгляде отразились задумчивость и сомнение.

— Он отмечен богиней, — сказала она и вышла из комнаты.

Дамна не видела, как на лице Императора появилась легкая улыбка. Он думал о том, что асверы живут не дольше людей. О том, сколько поколений сменится, пока талантливый целитель повзрослеет, состарится и умрет. В худшем случае, это займет две сотни лет. Ни сам Вильям, или кто-либо из живущих ныне асверов не увидят этого. А за столько лет может измениться очень много. «Очень много», — повторил про себя Вильям.

— Богиня, — сказал он вслух. — Мириана?

Других богинь близких демонам, кроме бывшей супруги Зиралла, он не знал. От размышлений его отвлек герцог Лоури, вошедший в комнату.

— Мои люди распространили нужные слухи, — сказал Геррих. — До утра от нас ничего не зависит. Поэтому сегодня вам лучше отдохнуть.