Резерв высоты

— Порой очень. Но обиднее то, что часто имеем дело и с бестолковщиной.

Вокруг было тихо. Налет кончился.

— Побегу скорей к своим! — сказал Анатолий, прощаясь с Высочиным.

Глава IX

1

Анатолий шел по лесной тропинке и думал о том, как он придет к своим, как его встретят и… кто встретит в живых?

Подходя к аэродрому, он ускорил шаг, потом не выдержал, побежал. И как раз появился у стоянки в тот момент, когда летчики и техники выходили из укрытий отчаянно жестикулируя и что-то говоря друг другу — явно о прошедшей бомбежке. Анатолий понял: они стараются оправдать свою слабость, страх, которые испытали под бомбежкой. Конечно, противно лежать где-нибудь в земляной щели под страшным ревом вражеских самолетов, когда рядом рвутся бомбы, с визгом впиваются в землю и в людей осколки, пронзительно посвистывают пули, а ты ничего не можешь сделать, лишь крепко вжимаешься в землю. Когда же враг улетит, начинаешь словно бы оправдываться перед людьми и перед своей совестью, говоря всякую ерунду…

Фадеева не сразу заметили, а увидев, удивились: с того света, что ли, явился! Ваня Гончаров первым со слезами на глазах бросился на шею своему командиру. Здесь же был и Вася Овечкин.

«Фадеев вернулся!» — сразу разнеслось по стоянкам полка. Взглянуть на Анатолия сбежалась целая толпа. Еле освободившись от дружеских объятий, он, как полагается, подошел к командиру эскадрильи:

— Товарищ капитан, сержант Фадеев…

Богданов не дал ему договорить, крепко обнял и долго держал в горячих, сильных руках, говоря взволнованно:

— Фадеев, как я рад твоему возвращению! Уж и не надеялся, что вернешься…

— Сержантское звено снова в полном сборе! — подходя ко второй эскадрилье, улыбаясь, проговорил Давыдов.

— Товарищ майор, сержант Фадеев вернулся с боевого задания…

Давыдов остановил его:

— Вижу, вижу, Фадеев, очень рад! Поздравляю с возвращением и еще кое с чем. Но это будет для тебя сюрпризом, вечером сообщим.

Подошел и Кутейников со своими летчиками.

— Здорово, Фадеев! Рад тебя видеть живым и здоровым, правда, здоровье, как видно, не в полном порядке, но на ногах стоишь, значит, еще повоюем!

— Спасибо, товарищ капитан, — ответил ему Фадеев.

Когда прошли первые восторженные минуты встречи, Богданов сказал:

— Ну а теперь давай все по порядку!

И Фадеев рассказал все — от взлета до того момента, когда покинул самолет. В заключение высказал комэску свои соображения о причинах неудачи.

— Первая. Не успел научить подчиненных правильно держаться в строю во время атаки. Они в стремлении не оторваться просто прилипли ко мне, один слева, другой справа. У меня не было свободы маневра после открытия огня, поэтому я оказался под пулями бомбардировщика. Вторая. Мне можно было бы отвалить, а потом атаковать другую девятку, но я подумал: пока буду разворачиваться, занимать исходное положение для атаки, первая их девятка нанесет удар по мосту через Дон. Поэтому и пошел в атаку на первую девятку через огонь бомбардировщиков второй девятки. Третья. Когда я почувствовал, что бьют сзади, можно было бы отвернуть, сманеврировать и потом продолжить атаку, но опять же подумал: если не собью самолет ведущего сейчас, немцы первой девяткой отбомбятся организованно, а собью — у них той уверенности не будет. Я пошел на риск. И последняя. Неумение поражать цель с первой очереди…

Богданов, слушая Фадеева, отмечал глубину его анализа и удивлялся искренности, чистоте души сержанта, его спокойной уверенности в себе и готовности снова ринуться в смертельную схватку с фашистами.

— Настало время избавиться от троек. Надо сделать так, чтобы пара была боевой единицей, а звено — четверкой. Иначе сложно маневрировать, — закончил свой рассказ Фадеев и устремил взгляд на комэска, ожидая его приговора.

— Что же, все вопросы в основном выяснены, — сказал Богданов. Он снова обнял Фадеева и, улыбаясь, добавил: — Мы здорово волновались, здесь. Да и не только мы. Командир полка говорил тебе о сюрпризе, а у меня для тебя еще что-то есть и, думаю, тоже существенное.

Богданов не успел закончить фразу, как прозвучала команда: «Летчики — к командиру полка!»

Командир полка начал с явных беспорядков. Не все четко выполняют свои обязанности, говорил он, наблюдатели за воздухом спят на ходу. Полку еще повезло, что самолеты отделались небольшими царапинами. Плохо рассредоточиваем самолеты, наплевательски относимся к выполнению боевого дежурства.

— У вас, Кутейников, когда-нибудь будет порядок? — сурово обратился Давыдов к комэску первой эскадрильи.

— Обязательно будет! — ответил, став по стойке «смирно», Кутейников.

— Который раз это слышу, однако ваши орелики спят в кабинах! — взорвался командир полка. — Техники дежурных экипажей за воздухом не следят! Начальник штаба! Надо иметь минимум три поста воздушного наблюдения на аэродроме!

— Проводов нет, товарищ майор, — ответил Русанов.