Резидент. (стадия 1-3)

Открыл. Тяжело мне это далось, но всё-таки получилось. Передо мной сидел тот самый Трубач. Но теперь его шлем был деактивирован и сложен за головой. Лоб был в крови. На опухшей щеке благоухал и переливался всеми красками добротный кровоподтёк. Левый глаз заплыл. Обмундирование – те самые погремушки, которыми он раньше был обвешан – куда-то исчезли. Он словно бы похудел, стал поменьше, и двигался свободнее. И да: трубы на голове не было!

Я лежал на камнях, но мой скафандр не давал понять, холодные камни или горячие. Мне было тепло, даже комфортно. Вокруг – неясная мгла, но сквозь неё прорисовывались очертания природы. Природы этой планеты.

Возле моей головы возвышалась скала, а если посмотреть вдаль, то был виден ландшафт. Но он какой-то смазанный, плывущий и слегка непонятный. По-моему, я догадался, что всё это значит: солдатик активировал маскировку – это такой купол, и где-то рядом должен лежать маленький генератор, что транслирует его в пространство; алайская технология, достаточно старая, но действенная; в армии мы использовали такие штуки на учениях. Купол делает невидимым то, что находится внутри него. Сейчас мы сидим внутри и можем видеть размытое изображение того, что происходит снаружи; те, кто снаружи нас видеть не могут.

А снаружи – жёлтая, выжженная каменная пустыня, покрытая серой; и только где-то вдалеке виднелись силуэты летательных аппаратов. Я понял: трубач затащил меня на какую-то возвышенность и спрятал возле скалы.

Так… теперь «муравьи». Интересно, что это такое? Никогда не слышал. Но, очевидно, ничего хорошего, раз он их так боится.

Но то, что он сидит и пока не рыпается говорит о том, что возможность отдохнуть у нас всё-таки есть. Уже хорошо. Хоть немного приду в себя.

Некоторое время он меня сверлил глазами. Потом явно стал терять терпение. Надо чем-то занять его, чтобы дать себе немного перевести дух. Разговор – отличное решение; за одно попытаюсь разузнать обстановку.

– Ты кто? – спросил я его. – И где мы?

– Ты, гад, не юли, понятно! Я первый спросил тебя, кто ты.

– Ты спросил, как меня зовут. Я ответил. Теперь моя очередь.

– Нет. Я спросил тебя, кто ты, ещё в броневике. Так что отвечай, давай.

– Иначе ухо отрежешь? - шутливо произнёс я, вспомнив его фразу.

– Шутник недобитый! Ну, я слушаю! Тем более, ты у меня в плену! Говори, пленник, всё выкладывай, иначе оба уха отрежу!

Вот, не пойму, шутит он или нет. Если шутит, то совершенно с непроницаемым лицом. А вообще, какие могут быть эмоции на такой расквашенной физиономии! Ну, хорошо, пусть буду я первым, но потом надо потрясти и его – пусть расскажет, что́ я́ зде́сь делаю, и кто́ меня сбил с курса! Кого благодарить за все мои теперешние мучения!

– Меня зовут Вирослан Кирпе. Прибыл я с Киппа. Летел на Реер.

– Стоп! Как тебя зовут? Вирослан Кирпе?

– Да. А что?

– Так подожди…

– Я никуда не ухожу.

– Нет! Постой. – Он задумался. – Я знаю это имя!

– Ты знаешь?! – удивился я.

– Да, знаю… - Он попытался почесать подбородок, прикоснулся к нему, но тут же одёрнул руку, зашипев, как змея. – Ай, больно-то как! Д… да и… в общем так. Вирослан, говоришь, Кирпе, говоришь? А не тот ли это Вирослан, за которым гоняются наши власти на Киппе? По-моему, этот Вирослан взорвал этого… забыл…

– Элкапирро, - подсказал я.

– Точно. Элкапирро!

– Ты что, не помнишь великих героев? – слегка приподнимаясь, возмутился я, делая особое ударение на последних двух словах; мой спектакль начался.

– Великих героев, говоришь! – Он повысил голос и нахмурил брови. Я понял: сейчас начнётся гроза. – Ах ты, сволочь! Так ведь это же ты взорвал его, гад! Ты разнёс его на мелкие кусочки, когда он выходил из машины! А-а-а! Так я тебя поймал, гад! Ну, теперь-то тебя я скручу и выдам! Ох, выдам, гад! А знаешь, что мне за поимку тебя будет? Меня повысят в звании и дадут большую награду, и я, наконец, смогу убраться с этой паскудной планеты раз и навсегда! О!

– «О», говоришь, - передразнил я его. Я понял: передо мной – обычный, не блещущий умом киппонский солдатик, с неоконченным начальным образованием; ну, что, солдатик, поиграем в «кто кого перехитрит?». Тогда начали! И я стал играть свою роль: – Значит, ты говоришь, что я взорвал Элкапирро! Ты говоришь, что выдашь меня! Говоришь, что я обезглавил великую партию, которая шла за народ, за идею, за свободу Киппа! Партию, которая выступала против монополии олигархата! Которая выступала против войны! Против всеобщей мобилизации! Против того, чтобы простых земледельцев и рабочих, не знающих военное дело, гнали на войну! Рабочий работает, воин воюет! Только так и не иначе! Мы – народ! Это не наша война! Ты забыл заповеди великого учителя! Стыд и позор тебе!

– Подожди! – Он скривился и схватился за отбитую щёку.