Рябиновая долина: Когда замолчит кукушка

Холодный ветер гнал по небу облака, похожие на грязные рваные тряпки. С реки доносился шум потрескивающего льда. Скоро, совсем скоро река взбунтуется, и Зиме долго не удержать свою оборону. Ежась под порывами ветра, я отхлебнула из кружки. С печалью вынуждена была констатировать, что опять влезла в какую-то историю. Мало того, сама, еще и Игоря опять за собой тащу. Вспомнился герой Георгия Маркова из его романа «Строговы», который говорил: «Умру, а ногой дрыгну». Конечно, по возрасту я годилась этому герою во внучки, но эта его фраза была мне душевно близка. Из головы не шла ситуация с Сергеичем. Где-то в голове бродила неясная мысль, объясняющая все произошедшее. Бродить-то она бродила, но в руки, как говорится, не давалась. И это меня сильно раздражало.

И тут, за моей спиной послышались осторожные шаркающие шаги. Видимо, я крепко задумалась, потому и потеряла связь с окружающим. От неожиданности я подпрыгнула, резко обернулась, чуть не выплеснув на себя чай из кружки. В неясном свете, падающем из иллюминаторов корабля, передо мной стояла фигура в старом плаще с, надвинутым на глаза, капюшоном. Я с облегчением выдохнула, и ворчливо проговорила.

– Федор, ты бы как-то покряхтел или, на худой конец, покашлял. А то, я скоро от таких появлений заикаться начну, и это в лучшем случае.

Пришедший, смотрел на меня внимательно. Но, я это поняла больше по его неподвижной позе. Из-под капюшона выглядывала только его борода, лица не было видно почти совсем. На мое ворчание он никак не прореагировал. Просто стоял и смотрел на меня. Стоять так я могла бы, конечно, долго. Но, холодный ветер начал пробирать меня до костей. И мне показалось более разумно пригласить его внутрь, что я и сделала.

– Чего тут мерзнуть. Пойдем в дом. Чаем горячим напою. – Я опять зябко передернула плечами, поправила куртку, которая все норовила сползти с меня, и направилась вниз по лестнице к входной двери.

Мой нежданный ночной гость, также, не произнося ни звука, молча последовал за мной. Я еще в прошлый раз поразилась тому, как легка и неслышна была его походка. Он, как будто бы не шел, а скользил над поверхностью земли, что с учетом его возраста, неизменно вызывало мое восхищение и удивление. Только войдя внутрь корабля, он откинул капюшон с лица и с интересом огляделся. А я поняла, что он еще ни разу не был внутри сего необычного сооружения. Но, любопытство свое он никак не высказал, только тихим голосом, похожим на шорох осенней палой листвы, произнес:

– Ну, поздорову будь, хозяюшка в дому сем. – И слегка склонил голову, выказывая свое уважение.

Я пододвинула ему стул, и стала хлопотать вокруг стола. Пока я сновала туда-сюда от плиты к столу, он молча разглядывал кухню. Поставив чашку с чаем на стол перед своим ночным гостем, я пододвинула корзинку с остатками пирогов и вазочку с вареньем. Дождалась, когда он угостится пирожком и отхлебнет насколько глотков чая, я спросила:

– С чем пожаловал, батюшка…? – И сама удивилась себе.

Откуда взялось это старинное словечко «батюшка» на моем языке, было совершенно неясно. Но, взялось же! И было настолько уместно, и, я бы сказала, привычно для моего слуха, что вызвало у меня самой легкую оторопь. Федор слегка усмехнулся самым краешком губ. Спокойно еще отхлебнул из чашки, и только тогда заговорил, тем же тихим шелестящим голосом:

– События развиваются стремительно. И, боюсь, ты опять полезешь в самое пекло и Искателя за собой потащишь. Удержать тебя не сумею, понимаю, что бесполезно. Неравнодушная ты. Это и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что такие люди идут по жизни с широко-распахнутыми глазами, и не проходят мимо чего-то интересного или неправильного. А плохо, потому что, в нашем деле важна строжайшая тайна, которую мы храним не одно столетие. А ты со своим неуемным деятельным характером, можешь эту тайну наружу вывести, под солнечный свет.

Я глянула на него хмуро, и пробурчала.

– Так, может ей, этой тайне уже и пора бы под солнечный свет? А то, неровен час, засохнет, заплесневеет в темных подземных подвалах?

Глаза его блеснули, как грозовая туча, а голос загремел, как раскатистый весенний гром:

– Не ты сию тайну туда упрятала, не тебе и доставать!!! По плечикам ли груз сей на себя взять решила??!!

Я от такой отповеди слегка оторопела. Потом, решила даже обидеться. А через пару секунд поняла, что старик совершенно прав. Я бы еще и резче сказала. Куда со свиным рылом, да в калашный ряд… Ох, грехи мои тяжкие. Я сердито засопела и опустила голову. Вот со мной так всегда! Чуть вдали полоску окопов увижу, сразу на коня, шашку наголо и гойда…!!!! Осознав все это, печально проговорила.

– Прости… Знаю, что неправа. Но, хочется осчастливить всех и сразу. И трудно с этим желанием бороться, но я стараюсь.

Веселые искры засветились в его глазах, хотя, выражение лица еще и оставалось вполне серьезным, и я бы даже сказала, сердитым. Он еще побуравил меня некоторое время своим взглядом, а потом с тяжелым вздохом, ни к кому не обращаясь произнес: