Рядовые Апокалипсиса

Внутри палаток обстановка предельно спартанская – простенькие, похожие на небольшие металлические ящики с дверцей печки с трубами, выведенными на улицу через отверстие в крыше, по две штуки на палатку. В центре, между двумя высокими опорными столбами – явно кое–как, наспех сбитые из плохо оструганного горбыля стол и две длинные скамьи, накрытые обычным, сложенным вдвое толстым полиэтиленом, и синяя пластиковая бочка с водой. Ее и умываться в умывальники набирают, и пьют. Вдоль стен рядком стоят облезлые и сильно ржавые двухъярусные кровати с провисшими панцирными сетками. По шесть с каждой стороны. Итого – двадцать четыре человека в палатке. И это им еще повезло, кроватей на все палатки не хватило, и в некоторых сколотили длинные, во всю стену двухэтажные нары. Все «удобства» снаружи: на двух столбах и приколоченной к ним широкой доске висят три деревенских умывальника, а чуть поодаль от палаток, у самого забора, рядом с клубом – большущий, наверное, штук на тридцать «посадочных мест» туалет. На койках нет не то что постельного белья, но даже матрасов. Скрипучие ржавые сетки накрыты солдатскими плащ–палатками. Тоже старыми, блеклыми, неоднократно заштопанными. Как отец в таких случаях шутил: «В ней трое померли, двух похоронили». Очень на то похоже. Стоит все прямо на земле, никакого настила нет и в помине, разве что песком, перемешанным с мелким гравием, какая–то добрая душа все засыпала. А иначе – была бы в палатке непролазная грязь – как–никак март на дворе. Дрова в печке сырые, горят так себе, зато сильно дымят. Солдатики – добрые души, поделились своим богатым жизненным опытом и куда меньшими материальными благами: принесли полведра солярки и отмытую консервную банку из–под сайры, посоветовав время от времени подплескивать понемногу на расколотые поленья в печи. Дрова стали гореть лучше, но дымить – еще больше, да и запах у горящей солярки не самый приятный. Вдобавок жестяные колена, из которых печные трубы собраны, – старые, ржавые и мятые – оказались очень плохо подогнанными. Часть дыма выходит через трубу не на улицу, а прямо в палатку. Из–за этого под потолком постоянно клубится сизое марево. Все девчонки (а их палатка – чисто женская) сильно кашляют. Но зато внутри тепло. А вот вчера ночью они все уснули и не уследили за печками. Те погасли, и к утру все население палатки дружно подпрыгивало, приседало и похлопывало себя озябшими руками по бокам на небольшом пятачке перед входным тамбуром. Даже на улице оказалось теплее, чем внутри. Женька и представить себе не хотела, что могло бы быть, останься она до сих пор в своей офисной униформе: обтягивающей юбочке, блузке и коротенькой демисезонной курточке. Если и не окочурилась бы, то уж как минимум пневмонию заработала. Но ей повезло: в эвакуационном центре на Триумфальной площади, куда ее привезли омоновцы, кроме них были еще и врачи из МЧС. И увидев, в каком виде эвакуируется Женька, две находившиеся среди них женщины просто в ужас пришли. Поохали сочувствующе, пообещали помочь. И помогли. Буквально через час какой–то полный дядька с ухоженной испанской бородкой, одетый в аляповатую темно–синюю форму МЧС, принес ей и каким–то ребятам, нарвавшимся на грабителей и серьезно пострадавшим, несколько комплектов армейского камуфляжа. И летнего, и зимнего, и даже белье нательное, которое он обозвал «белугой», не забыл. Смешное такое, из толстой и мягкой на ощупь белой фланели. Просторная рубашка с длинным рукавом и треугольным, как у пуловера, воротом и обтягивающие штаны с ширинкой на пуговицах. Как ни странно, все оказалось по размеру и впору. Когда она сказала об этом, бородатый аж надулся от гордости, легонько ткнул себя кулаком в грудь и заявил, что у него – глаз–алмаз и он уже столько призывников за свою жизнь одел, что ему достаточно один раз на человека поглядеть, чтоб его размер одежды выяснить. А вот с обувью вышла проблема – не было на здешнем складе таких маленьких сапог. Толстяк с виноватым лицом лишь руками развел: мол, не предусмотрена армейским снабжением такая нога. Детский размер. Так и пришлось бы Женьке и дальше дефилировать на шпильках, но ей снова повезло – поделилась своими кроссовками одна из спасенных омоновцами в доме на Садовом кольце девушка. Но даже несмотря на теплую «белугу» и два слоя камуфляжа, замерзла Женька буквально как собака. Весна в этом году, конечно, аномально теплая, но это днем, а вот ночью температура до нуля падала.

И снова пришли на выручку стриженные наголо, камуфлированные «ангелы–хранители» – солдаты из охраны периметра. Они снова развели огонь в печках и посоветовали поделить ночь на дежурства между всеми живущими. В итоге получилось, что каждой придется пободрствовать буквально по пятнадцать минут за ночь, зато печки гарантированно не погаснут. Самое обидное – ведь ничего сложного нет ни в идее, ни в ее исполнении. И почему же сами не догадались? Вот тебе и «тупые вояки»… Угу, они – тупые, а без их подсказки двадцать четыре «умницы» чуть себе зад… все что можно не отморозили.