РЯВанш! (СИ, с иллюстрациями)

Пятидесятиметровые всплески вставали по оба борта "Афону", обрушивали на палубу тонны воды. Линейный крейсер был под плотным накрытием. Первое попадание пришлось в верхнюю палубу между передними башнями. Снаряд пробил палубную броню и взорвался в расположенной ниже столовой. Теперь там среди обломков и исковерканных переборок полыхал жаркий костер. Затем два снаряда почти одновременно ударили в носовую часть впереди первой башни, вырвав огромный кусок из правого борта. Вода, захлестывавшая на ходу через пробоину, стала растекаться по отсекам, вызывая всё больший дифферент на нос. Потом последовало попадание против фок-мачты, чуть ниже ватерлинии. "Афон" сильно вздрогнул, но броня главного пояса выдержала удар, и повреждения корпуса оказались незначительными. Следующим попаданием борт всё же был пробит. Через развороченные бронебойным снарядом плиты пояса и обшивку вода хлынула в бортовой коридор, заливая и один из снарядных погребов средней артиллерии. Потом разорвавшийся между дымовых труб снаряд уничтожил и основную, и запасную радиостанции. При падении следующих залпов произошли взрывы казематов среднекалиберных орудий рядом с боевой рубкой, вспыхнули обширные пожары, заполняя отсеки густыми клубами дыма. Кетлинский перенес управление кораблем в резервную кормовую рубку. Новый страшный удар потряс носовую башню. Ее броня не была пробита, но правое орудие вышло из строя, кроме того башенные погреба боеприпасов всё более заливало водой, которую не успевали откачивать. Через несколько минут близкий разрыв на палубе перебил кабели, питавшие 4-ю башню, полностью обесточив и обездвижив ее.

- Попадание в головного японца!

Это сообщение было последним, переданным с фор-марса. Наблюдатели, коптившиеся там заживо в дыму бушующих вокруг фок-мачты пожаров, наконец, оставили свои дальномеры и с трудом, но спустились вниз. Расчеты уцелевших башенных орудий "Афона" уже сами вели огонь по хорошо видимому вражескому дредноуту, пылающему в темноте, как огромный костер.

После нескольких попаданий, не причинивших "Ямасиро" заметных повреждений, очередной русский снаряд поразил головной линкор в 4-ю башню. Броня была пробита, и башня лопнула в огненном пузыре взрыва. Снарядные погреба сразу же затопили, но вспыхнувший после взрыва пожар охватил всю середину корабля - от передней дымовой трубы до грот-мачты. Похоже, что возгорание охватило батарейную палубу, было хорошо видно огненные языки, вырывавшиеся из амбразур казематов средней артиллерии. Котельные и машинные отделения "Ямасиро", тем не менее, продолжали действовать, и дредноут сохранял ход, продолжая стрелять по "Афону" из тяжелых орудий 2-й и 3-й башен, хотя и к последней уже подбиралось пламя пожара.

Контр-адмирал Ёсиоки, стоя на мостике "Ямасиро", молил духов предков лишь об одном. Пусть командующий Ямай еще десять минут не дает сигнала к повороту и позволит добить хотя бы один русский дредноут! А то ведь и "Измаил", и "Николай" так и были оставлены державшимися на плаву. Проходивший в полусотне кабельтовых на левой траверсе "Афон", бывший "Гебен", горел не хуже, чем сам "Ямасиро". И нос его глубоко ушел в воду, а продолжали стрелять лишь три башни из пяти. На такой дистанции даже лучшая немецкая броня не может защищать от града 14-дюймовых снарядов. Лишь бы с "Исэ" не отдали сигнала к повороту. Ёсиоки подумал, что надо приказать сигнальщикам не видеть такой приказ. Или он их не услышит. Увлеченный наблюдениями всё новых попаданий в горящий "Афон", японский контр-адмирал не сразу уяснил, кто хочет сказать ему флаг-офицер

- Неизвестные корабли справа по курсу!

Ёсиоки вздернул к глазам бинокль, стараясь рассмотреть в темноте впереди неясные, но угрожающе большие силуэты. Три дредноута! Неужели, наконец, "измаилы"? Но почему они идут с севера? Нет, это устаревшие русские дредноуты, с которыми, как думал, младший японский флагман, они уже простились. Случайно или нет, но русские недобитки сделали классический кроссинг, выйдя пересекающимся курсом прямо впереди японской колонны, когда их общему бортовому залпу могла противостоять лишь единственная носовая башня "Ямасиро". Ёсиоки передал приказ к повороту на левый борт и переводе на правый для стрельбы по новым целям 2-й и 3-й башен. Сначала разделаемся со старыми линкорами русских, потом снова возьмемся за их линейный крейсер!