РЯВанш! (СИ, с иллюстрациями)

- "Нахимов" на дне, - отёчный Порембский пригладил отвислые усы, поморщился, как от зубной боли. - "Бородино", "Кинбурн" и "Наварин" отошли на юг, ими сейчас Александр Васильевич занимается. Отправился вдогонку на "Бутакове". На юге где-то и "Спиридов" с "Трапезундом. Что касается остальных - не знаю... Вчерашним вечером "Полтава", "Петропавловск" вместе с "Рюриком" и "Лазаревым" вышли поврежденными из боя и взяли курс на север. То же самое, видимо, случилось с "Муравьевым" и "Измаилом". Они дрались отдельно от эскадры. Больше сведений о них не имеем... Очевидно, отстали, раз вы их не встретили. Шли ночью, как и мы, без связи, чтобы японцы не запеленговали. Поэтому, хотя они и молчат, есть надежда, что хотя бы кто-то из них уцелел. Может, радиостанции у них выведены из строя.

- Послушайте! - Старк не мог сдержать волнения. - "Петропавловск", "Полтава", "Измаил", "Рюрик", "Адмирал Лазарев", "Муравьев-Амурский". Три дредноута, большой броненосный крейсер, два легких крейсера! Не могут же они пропасть без следа!

- Что вы хотите? - Михаил Кедров брезгливо потер выпачканный сажей рукав мундира.

Адмирала, который всегда представлял собой образец истинного джентльмена, было не узнать. Несвежая, мятая одежда, щетина на лице, глаз дергает нервный тик.

- Когда поврежденные корабли покинули линию, мы вели страшный бой. "Екатерину" японцы просто разнесли на куски, остальные уцелели каким-то чудом. После сражения тоже было не до того, чтобы искать тех, кто ушел раньше. Мы сами едва не затонули этой ночью. В конце концов, с "Петропавловском" с "Полтавой", наверное, уже разобрался Александр Васильевич, когда ушел на юг к линейным крейсерам. Снял, наверное, людей на свой крейсер, а мог послать для эвакуации "Трапезунд" или "Спиридова", один из линейных крейсеров, наконец...

- Михаил Михайлович! Я вас и Казимира Адольфовича ни в чем не смею упрекнуть. Однако считаю своим долгом немедленно отправиться на дальнейший поиск для оказания помощи оставшейся части эскадры.

- Постойте, Георгий Карлович, - Кедров, сидя в кресле, размашисто качал ногой, так что было видно прожженную до дырки подошву. - Мы должны, прежде всего, спасать тех, у кого есть шансы спастись. Сначала надо довести до Владивостока пять наших линкоров. А что касается остальных, положимся на милость Божию... Можно, конечно, обратиться к командующему, адмиралу Колчаку с запросом по радио о дальнейших действиях, но это наверняка откроет наше положение японцам. И, к тому же, будет ли действовать радиосвязь на такой дистанции?

- В отсутствии связи с командующим вынужден руководствоваться указаниями командующего военным портом адмирала Тимирева, - твердо сказал Старк. - А он распорядился принять все меры к поиску наших кораблей. Включая отставших от остальных. Если они терпят сейчас бедствие, медлить с помощью недопустимо!

- Ваше превосходительство! - нахмурился Кедров. - Вы же не можете нас просто вот так бросить и отправиться дальше в море искать непонятно кого. Это граничит с преступлением! Мы находимся в критическом состоянии, и оставлять нас без помощи...

- Я предоставлю вашему отряду соответствующее количество вспомогательных судов, - Старк решительно встал из-за стола. - А сейчас, прошу меня извинить, я должен отдать необходимые распоряжения. Честь имею, господа!

С судоремонтного "Монгутая" на исковерканные в бою линкоры переправлялись инженеры и рабочие с запасным оборудованием, чтобы попытаться хоть что-то починить на ходу. Обратно с дредноутов шлюпками и катерами везли на санитарную "Уссури" тяжелых раненых. Безопасность замершей на месте эскадры охраняли ходившие вокруг эсминцы и пара круживших в небе гидропланов. Провожаемые гудками остальных судов, высокобортные крейсера-красавцы "Россия", "Громобой", "Аскольд" и осененный Георгиевским вымпелом "Варяг" устремились дальше на юг, поднимая к облакам столбы черного дыма. За крейсерами едва поспевали плавучая ремонтная мастерская, буксир, два угольщика и "Алмаз".

В мае 1905 года крейсер 2-го ранга "Алмаз" единственный из русской эскадры (не считая миноносцев "Грозный" и "Бравый") сумел добраться до Владивостока после Цусимского разгрома. Пятнадцать лет спустя "Алмаз" вернулся на Дальний Восток уже в ином качестве. Он стал кораблем-авиатранспортом, и на палубе его теперь гнездились птицы из дерева и полотна. Помимо "Алмаза" в отряд авиаматок-гидрокрейсеров контр-адмирала Дудорова входили авиаматки "Капитан-инженер Мациевич", "Штабс-капитан Нестеров" и "Штабс-капитан Энгельс". Еще недавно они служили вместе с "Алмазом" на Черном море и называли тогда по-другому. Первые два были "императорами" - "Николаем I" и "Александром I". Но такие названия больше соответствовали линкорам, поэтому авиаматки переименовали в память о знаменитых русских летчиках Льве Мациевиче и Петре Нестерове. Третий авиатранспорт прежде именовался "Румынией", а новое свое имя получил в честь летчика и авиаконструктора Евгения Энгельса, разбившегося два года назад при испытании морского истребителя своей конструкции.