Ричард Длинные Руки — гроссграф

- Вы с Тамплиером как ехали? - спросил я ехидно.

Ее плечи зябко передернулись.

- Я надеялась, хоть вы… не этот… ну, тамплиер!

- Все мы иногда еще те тамплиеры, - заверил я, - но я данном случае это простое удобство.

- Удобство? Какое же это удобство?

- Увидите, как доберемся быстро.

Она с сомнением смерила взглядом моего арбогастра.

- В поединке он показал себя… Но в состоянии ли нести двоих? И долго?

- Увидите.

Она нехотя протянула руку. Пальцы ее показались мне холоднее, чем она сама. Я подхватил ее легкое тело, усадив перед собой. Так интимнее, потому если дама не оговаривает особо, куда ее посадить, большинство мужчин предпочитает держать их вот так. В объятии, можно сказать, так как руки вроде бы заняты поводом, а на самом деле все время почти щупаешь то, что почти в кольце рук.

Примчался Бобик с огромной щукой в пасти. От изумления раскрыл пасть, щука выпала и начала прыгать по земле, пугая коней.

- Ладно, - сказал я досадливо, - уговорил. Пойдешь с нами. Только не шалить, вести себя тихо!

Бобик от избытка счастья попытался запрыгнуть на Зайчика, то ли целоваться с нами, то ли сесть на свободное место на крупе и ехать, как человек.

Зайчик моментально ударил копытом, Бобик увернулся, стальная подкова блеснула на солнце и с лязгом впечаталась в зеленую стену. Во все стороны брызнули струи зеленого сока, со змеиным шипением взметнулись искры, а люди присели от громового удара.

С той стороны стены вылетела, раздирая паутину виноградных лоз, массивная гранитная глыба. Стена задрожала, послышался треск. Барон Альбрехт вскинул голову, глаза его округлились.

- Разбегайтесь! - закричал он.

Зайчик торопливо отбежал, повинуясь моим каблукам. Стена шаталась, камни двигаются, шевелятся, стараются удержаться в гнездах, но Зайчик выбил очень уж крупный блок, треск и пощелкивание все громче, наконец стена медленно начала оседать, виноградные лозы сделали последнюю попытку удержать в прежнем виде, они заинтересованы больше всего, однако глыбы всей массой раздули стену, превращая в шар, лозы затрещали и начали лопаться.

Позеленевшие от мха глыбы осели каменным холмом, лишь некоторые откатились в стороны.

Альбрехт удерживал испуганного коня, перекрестился.

- Все во славу Господа… Уничтожен еще один очаг язычества.

- Боремся, - подтвердил я. - Видите, у меня даже конь христианский!

Он бросил на Зайчика взгляд, полный сомнения. Зайчик весело ржанул и пошел рысью, потом галопом, а когда наше войско исчезло из виду, грохот копыт перешел в сухую дрожь, а та слилась в тихий шелест.

Леди Филиппа, укрываясь от ветра, все больше прижималась ко мне. Зайчик несется красиво и гордо, не вытягиваясь в струну, встречное давление ему нипочем, зато роскошная грива укрывает маленькую женщину, как навесом. Я видел, как она удивленно поглядывает по сторонам.

Ноздри Зайчика раздуваются, самому нравится скачка, а в моих ушах уже гремит музыка дикой охоты, когда слетает и тот налет цивилизованности, что еще сохранился, и вот я уже хищный и алчущий крови зверь, могучий и всепобеждающий и побеждающий…

Ветер свистит в ушах, леди Филиппа вжалась в меня, думаю, уже не только в попытках подчинить своему обаянию, но и в самом деле укрывается от ветра. Наверняка пожалела, что не села сзади. Вообще-то я никогда не думал, что у меня спина широкая. Но здесь оказалось, что акселерация превратила меня в настолько рослого здоровяка, что мама не горюй, никак не привыкну, что сильнейшие воины поглядывают с опаской.

- Он в самом деле быстр, - проговорила она мне в грудь. - Никогда не думала, что можно так… Он как птица. Думаю, вы не захотите с ним расстаться?

- Ни за какие деньги, - ответил я ей в макушку. - А если не за деньги, гм… тоже. Просто не представляю, что мне могли бы за него предложить стоящее. А вы представляете?

Она благоразумно промолчала.

Зайчик шел на большой скорости, но, конечно, я благоразумно не показывал, на что он способен. Если даже свои знают только, что у меня быстрый конь, но не знают, насколько быстрый, то ни одна женщина не узнает тем более.

Бобик на бегу пытался заняться охотой, я сказал «фу», и до чего же умный Пес: все понял и бежал сбоку, тихий и послушный.

Часа через полтора, когда половину расстояния до ее замка мы прошли, я присмотрел хорошее место на опушке небольшой рощи, там раскидистые дубы простерли ветви так широко, что в тени укроется целое войско, на земле полно сухих сучьев, а широкая полоска зеленой травы сказала яснее ясного, что растет по краям крохотного ручейка.

Леди Филиппа соскользнула с седла мне в руки, как легкая добыча, но я принял деликатно и подчеркнуто почтительно. Я ушлый малый, милая, знаю, как добыча легко превращается в охотника, а охотник становится добычей.

Она даже прижалась ко мне на миг, но я вот такой тупой, намека не понял и не воспользовался, а нынешние леди, к счастью, еще не расфеминизировались до стадии, когда сами хватают нас за гениталии и прямым текстом говорят, глядя в глаза, что от нас ждут.