Ричард Длинные Руки – ярл

Он вздохнул с укором, я сонными глазами смотрел, как он медленно побрел на свое место у двери на звериную шкуру, что по пышности почти не уступает моей перине. Я посмотрел устало, не понимая, куда делась его прежняя перина, почему вдруг шкура, неужели моя гостья в мое отсутствие и собачке постаралась всучить, вернее, вкобелить взятку?

Я лег, начал устраиваться поудобнее, как вдруг от двери раздалось приглушенное рычание. Я быстро повернулся, Пес сидит, взгляд устремлен на дверь, шерсть дыбом. Я ощутил, что волосы поднимаются и на моем загривке, инстинктивно потянулся за мечом, эфес будто сам скользнул в ладонь.

Стиснув пальцы, я некоторое время ждал, потом решил, что все равно никто меня не видит, так что можно обнажить меч, а то бывают случаи, когда и это не успеваешь. Пес зарычал громче, встал со шкуры. Верхняя губа поднялась, обнажив длинные, как у саблезубого тигра, клыки. Коричневые глаза начали медленно наливаться огнем.

– Что ты чуешь? – спросил я шепотом. Сердце начало колотиться суматошно, уже привык, что некогда грозный Пес ведет себя как довольный жизнью счастливый щенок. – За дверью, да?

Пес вышел на середину комнаты и присел, будто готовясь к прыжку. Я оказался за его спиной, отступил чуть, жуткий взгляд Пса устремлен на дверь. Я на всякий случай выставил перед собой меч, держа обеими руками. В коридоре полная тишина, за окном жутко ухнул пролетевший филин, захохотал издевательски. Я наконец выпрямился и засунул меч обратно в ножны, как вдруг дверь со страшным треском разлетелась вдребезги.

Глава 2

Щепки брызнули во все стороны, одна больно рассадила щеку, другая впилась в руку. В комнату ворвалось нечто огромное черное, я успел различить горящие дикой злобой желтые глаза, распахнутую красную, как жерло адской печи, пасть и ряд длинных белых зубов. И – огромные, как турецкие кинжалы, когти.

Пес прыгнул навстречу, два черных тела сшиблись в воздухе, я отчетливо слышал удар, как будто столкнулись два бревна. Приглушенный рык по мощности равен турбине, я отшатнулся в самый угол, пальцы едва нащупали рукоять меча. Но выдернул я его со скоростью молнии. Сперва показалось, что мой Пес сражается с другим Псом, оба громадные, оба черные, оба свирепо рвут друг друга страшными челюстями, способными дробить валуны, потом начал различать, что пришелец покрупнее, явно сильнее, свирепее, и хотя мой Бобик сражается остервенело, но тот постепенно побеждает.

Я то и дело замахивался, но они двигаются как две молнии, то один сверху, то другой, по закону подлости ударю наверняка по своему.

– Держись, Бобик, – взмолился я. – Держись, я люблю тебя…

Мелькнула мысль схватить лук, стрелами я смогу точнее, там главное увидеть место, куда хочу попасть, а стрела сама… Хотя кто знает, это за летящим гусем она может скорректировать полет, а когда вот так все меняется стремительно…

Чужой зверь наконец окончательно подмял Бобика и ухватил его за горло. Свирепое рычание вырывалось сквозь стиснутые челюсти, в это время он увидел меня, желтые глаза вспыхнули красным огнем. Он даже приподнялся чуть, готовясь оставить Пса и ринуться на меня, я с замершим сердцем понял, что его послали именно за мной, это Бобик ощутил приближение врага и загородил меня, как и положено верному другу.

Я выставил перед собой меч, чужак прыгнул… и не долетел. Бобик успел ухватить его зубами за заднюю лапу. Челюсти щелкнули возле самого лица, меня опалило адским огнем. Зверь судорожно развернулся к Бобику, я выдернул меч, что вонзился в бок чужаку, замахнулся и нанес удар по задней части.

Лезвие, что легко рассекает двойной турнирный панцирь, кольчугу под ним и еще мускулистую плоть, армированную костями и перевитую толстыми жилами, едва-едва погрузилось на два пальца. Зверь взвизгнул от страха и боли, развернулся уже ко мне, там снова вцепился Бобик, а я ударил мечом изо всех сил прямо в голову.

Зверь не успел уклониться, я чутьем понял или увидел, что предыдущим ударом повредил позвоночник, задние лапы волочатся по полу, теперь там рычит и терзает его истекающий кровью Бобик, а здесь острая сталь рассекла нос и челюсть. Зверь завизжал от дикой боли, распластался у моих ног. Я собрался с силами и, держа меч обеими руками острием вниз, пригвоздил, как копьем, к полу.

Бобик рычал и еще терзал врага, но рык становился все тише, а глаза мутнели.

– Ни за что, – вскрикнул я.

Не только ладонями, я обхватил его всем телом, навалился, передавая тепло, жизнь, силы. Смертельный холод пронзил тело, я задрожал, челюсти начали выбивать дробь, однако Пес подо мной завозился, легко приподнялся, держа меня сверху, как мокрую тряпку, извернулся, горячий язык лизнул мне шеку.

Я сполз на пол, скорчился бубликом, подтянув колени к подбородку. Сердце, стараясь разогреть глыбу льда, в которую превратился мой организм, стучит так, будто строчит из пулемета.

В коридоре послышался приближающийся топот. Я дотянулся до меча, поднялся, держась за стену и опираясь на меч. В дверном проеме с остатками рамы возник стражник, побледнел, глаза вылезли на лоб.