Ричард Длинные Руки — коннетабль

– Тут никто просто так не любопытничает.

– Но что-нибудь там нашли?

Она снова качнула головой.

– Я бы слышала.

– Жаль… – сказал я, потом подумал, что ничего не жаль, мне больше останется. Надо еще знать, где смотреть и что смотреть, а у меня больше шансов. – Ладно, как-нибудь…

Она посмотрела на меня долгим тяжелым взглядом, а я с надеждой разглядывал небо. Закатная часть горит настолько жутким багровым пламенем и опустилась до самой земли, что я видел стены огня и различал, как поднимаются косматые клубы дыма. Мы шли по направлению к небесному пожару довольно долго, наконец сообразил, что это никакой не закат, идем на север, а пожар самый настоящий, только исполинский, охвативший приличную площадь.

Я беспокойно посматривал на богатыршу, она отмахивает милю за милей с упорством механизма. Пожар приближался, но еще раньше мы увидели руины города, от которого осталась часть крепостной стены, а также с четверть мили странного акведука, чересчур изящного, чтобы тонкие, как спицы, колоны выдерживали широкий и массивный желоб из зеленого, как малахит, камня.

Ровная поверхность плато с разбега уткнулась в груды массивных глыб, каждая с вагон, а на них лежит, слегка накренившись, еще один корабль, но уже сказочный. На таком разве что царица Клеопатра плавала по Нилу: изысканной формы, с дивной выпуклой грудью и гордо вскинутой шеей, увенчанной головой грозного и прекрасного дракона.

Я пытался с ходу определить, что за сооружение, странно смешаны элементы финикийской культуры, египетской, эпохи Колумба и даже проскальзывают намеки, что конструктор знаком и со скоростными дизельными яхтами, но нужна была эксклюзивная вещь под старину, вот и сделал под старину, а в смешении эпох заказчик не разберется.

Похоже, что когда хозяину яхты надоедало плавать или нужно было добраться до места быстрее, он мог поднимать ее и в воздух. Иначе как объяснить, что лежит на камнях уже разрушенного города, словно спешил то ли отразить угрозу, то ли вывезти семью, но не успел, и вот уже сам содрогнулся от залпа вражеских орудий…

Джильдина, судя по ее бегу, намеревается пройти мимо в сотне ярдов, я все на бегу выворачивал шею, рассматривал украшенные золотыми заклепками размером с черепах борта, сохранились две мачты и полуразрушенная надстройка ближе к корме. Глаза уже на лбу, пена закипает в пасти без всяких удил, вроде не до эстетики и раздумий, ну что я за человек…

– Там тоже ничего не осталось? – крикнул я в удаляющуюся спину.

Она ответила, не посмотрев на корабль:

– Только кости.

Чьи кости, я уточнять не стал. Даже если первых мародеров, то с их трупов тоже сняли все, включая одежду.

Остановившись, она сверилась со знаками на полуразрушенной стене, свернула. Через пару минут я увидел два дивных рыцарских щита, украшенных вздыбленными львами, коронами и множеством магических знаков. Оба острыми концами всажены в землю, а когда мы приблизились, я с нехорошим чувствами сказал себе, что не хотел бы встретиться с такими дядями в поединке.

Оба щита почти в мой рост, если прикинуть размер закопанной части, а так до пояса. Толщиной почти в наковальню, я посмотрел уважительно, хотел обойти один щит со всех сторон, однако амазонка прошла между ними строго посредине. Я молча скопировал ее движения, потом пришлось наддать, и больше на щиты не оглядывался.

Глава 11

Я снова с трудом перебирался через груды камней, не представляя, как женщине удается так легко прыгать по ним и даже через них. А она все отдалялась, я чувствовал ее нетерпение, тем неожиданнее было, когда она остановилась резко, словно ударилась о стену, но за оружие не схватилась.

Наддав, я проскочил мимо последних изъеденных временем скал, в глаза ударил ярко-красный цвет, словно дымящаяся кровь. Оранжевые скалы расступились, впереди и внизу громадное плато, окруженное цепью слипшихся в одну стену красных отвесных гор, а на плато, как гнилые зубы в провалившемся рту, сотни, если не тысячи развалин домов, дворцов, крепостных стен.

– Город? – спросил я почему-то шепотом.

– А ты что думал? – огрызнулась она. – Пойдем.

Не дожидаясь ответа, она резво пошла вниз, в одной руке появился нож, глаза беспокойно шарят по сторонам. Дорога идет вниз, можно даже бежать, однако я тоже превратился в слух, хотя чаще посматривал на город. Все дома разрушены, если не считать величественного дворца в северной части: потерял только крышу, да окна зияют, как пустые глазницы, но хотя бы уцелели стены.

Она замедлила шаг, когда мы прошли в широкий провал крепостной стены. Я ощутил разочарование, камень самый простой, и хоть не кирпич, но вырублен грубо, обтесан кое-как, и не случайно, что все здесь быстро рушится под напором ветра, дождей и частых ураганов.

Жесткая сухая трава, которую не подпустили бы к городу на арбалетный выстрел, сейчас нагло пробивается всюду, пытается изрезать сапоги острыми, как бритва, стеблями.