Ричард Длинные Руки – штатгалтер

Азазель невольно взглянул вверх, хотя понятно, это же не толстожопый голубь взлетел, снова посмотрел вниз, но там только доспех, от его хозяина не осталось и следа во всем этом мире.

— Вот и все, — проговорил он отрешенно.

— Он там возродится? — спросил я. — Это был Темный из ада? Темный ангел? Не демон?

Азазель покачал головой, я никогда не видел, чтоб его лицо выглядело таким, словно перед ним рухнула вся вселенная.

— Гагрателен, — сказал он, — как он мог... Один из самых Первых!

— Пойти против нас?

Он покачал головой.

— Нет, погибнуть... Ты не понимаешь, он не просто погиб, а совсем погиб. От него ничего не осталось. Никакого возрождения! Это вы, люди, получите второй шанс после Страшного суда, ангелы же вечны и бессмертны... так было до нынешнего времени.

Я присел возле Нехаштерона, положил его голову себе на колени. Азазель в самом деле раздавлен горем не только из-за Нехаштерона, но и из-за этого Гаргателена, хотя вроде бы и погиб его враг, но все-таки у него с ним больше родства, чем со мной, смертным.

— Что с того, — проговорил я осторожно, — что этот Гаргателен так древен и силен? Он из Первых, как ты сказал...

Он спросил тяжелым голосом:

— Разве это плохо?

— Он из самых древних, — сказал я, — созданных в первый день творения? Это могло бы стать его преимуществом.

Он посмотрел на Нехаштерона, помрачнел и отвел взгляд.

— Что ты хочешь сказать?

— Он за все тысячи лет, — ответил я, — ничему не научился, гордый своей силой и величием! Азазель, ты же не такой. Ты продолжал развиваться, умнеть. Ты передал людям все, что знал и умел, а дальше уже смотрел, как они развивают полученные дары, и сам учился у них... Кто мешал так остальным? Не-ет, гордыня перворожденных слепила им глаза. Азазель, перестань!.. Ты не один. Вельзевул и другие понимают, что мир должен развиваться, а не пребывать... в пребывании! Почему-то Нехаштерон все понял... Ну почему мы не можем его спасти?

Азазель сказал резко:

— Потому что...

Тело Нехаштерона на краткий миг вспыхнуло чистым радостным светом. На моих коленях и на полу еще миг оставался контур его фигуры, затем и он исчез. Азазель вскинул голову, я тоже успел там вверху заметить стремительно исчезающую искорку света первого дня творения.

— Азазель, — проговорил я, не веря своим глазам, — ты не ошибся?

Он продолжал смотреть вверх, лицо дернулось, искривилось, а губы задрожали.

— Неужели, — прошептал он, — неужели... он прощен?.. Но как же...

Глава 11

Буйная радость вошла в мое тело и расперла, как глубоководную рыбу на суше.

— А вот так, — сказал я с нажимом. — Это же... самое человечное!..

— Что?

— Искупление, — отрезал я. — Жертва за други своя. Во-первых, он признал свою вину, выступив в помощь человеку, которому некогда отказал в поклоне...

Азазель едва сумел проговорить дрожащим, как лист на ветру, голосом:

— Но... я не могу поверить... я боюсь поверить...

— Он отдал жизнь, — сказал я высокопарно, сам ощутил, что перехлестываю в возвышенности, но уже не могу остановиться, Ричарда понесло, — спасая наши. Как Христос отдал жизнь, спасая наши души, не тела... Хотя, если честно, сам не поверил бы, что вот такое историческое прощение случится прямо на моих глазах. Вообще-то я везучий.

— С твоим участием случилось, — сказал Азазель.

Он все еще с мукой на лице и слезами на глазах смотрел в небо.

— Награда приходит, — сказал я мудро и важно, — когда не ждешь и не выпрашиваешь.

— Наверное...

— Теперь, если и увидишь Нехаштерона, то с белыми крыльями за спиной и в сияющих золотых доспехах!

Его лицо перекривилось то ли в гримасе острой зависти, то ли в насмешке, что вот так сразу всего лишь за одно благородное движение...

И что, подумал я, можно и за одно. Если оно искреннее. Одно искреннее движение меняет всю нашу суть...

Дверь с грохотом распахнулась, в комнату ворвались лорд Робер и трое стражей.

Лорд Робер прокричал с вытаращенными глазами:

— Дверь только сейчас появилась! Там была стена, мы зря ломились!

Азазель сказал успокаивающе:

— Старый трюк. Это чтоб мы не убежали и не вызвали подмогу. Все в порядке, барон!.. Мы справились. На этот раз окончательно. Уверяю вас.

А я сказал все еще сконфуженному и выглядящему виноватым лорду:

— Дорогой друг, спасибо за мудрость!

Он спросил с непониманием:

— Ваше Величество?

— Что не полезли вперед с самого начала, — объяснил я. — Понимаю, барон, рыцарю бывает стыдно не повести в бой лично, но командир обязан оставаться сзади и успевать руководить, как сделали вы. Ввяжись в схватку вы лично, враг уже прорвал бы оцепление не в одном месте, так в другом. Уже вижу, ваш гарнизон помог защитить холм со скардером. Мятежники там рассеяны!

Он торопливо огляделся.

— Но... где же трупы?

— Войны нового поколения, — объяснил я. — Ни крови, ни трупов. Все рассыпается, остаются только материальные ценности. Стол, правда, перевернули, но это поправимо... наверное, у нас еще сил хватит поднять и поставить на место. Барон, успокойте своих людей там внизу, панику нужно сеять в рядах противника.

Он поспешно кивнул.

— Да-да, Ваше Величество. Выполняю!