Ричард I Львиное Сердце

Это не означает, что планируемые завоевания в Египте являлись самоцелью; пока в рядах крестоносцев существовало страстное желание отвоевать Иерусалим, за этим первым шагом мог все еще последовать и второй. И даже если при этом не подразумевалось меновой сделки, то выбор Египта в качестве цели не следует рассматривать как отклонение от основного направления крестового похода, но, скорее, как хотя и окольный, но все же ведущий к стратегической цели путь. Полководца, отстаивавшего эту концепцию, во всяком случае, невозможно упрекнуть в стремлении удовлетворить свое честолюбие блестящими легкими победами. Ведь Ричард при этом прерывал цепь побед, питавших боевой дух армии. По его оценке, продолжение этого курса должно было привести к перелому в ходе войны, и он не стал дожидаться чуда, позволившего бы ему избежать этого, но использовал армию как средство нажима при переговорах. Он достаточно рано понял, что, если он изнурит свою армию нескончаемыми победами, условия мира будут диктовать ему. Именно отсутствие драматического перелома в ходе войны — от блистательных побед до безоговорочной капитуляции — выгодно отличает крестовый поход Ричарда от других подобных предприятий. Если же вернуться к намеченному на 1192 год египетскому походу, получается, что осень 1191 года Ричард провел в выжидательной позиции. Бездействие этой осенью, вызывавшее недоумение у его критиков, и поход на Иерусалим, выглядевший не более как трудотерапией, — неоспоримые факты. Только при этом он вовсе не терял времени, напротив, использовал его для реализации второго варианта — решения проблемы путем переговоров. На самом деле он пытался заполучить Иерусалим, как впоследствии император Фридрих II, чисто политическим путем. То, что он не стремился сделать это военными средствами, представляется мне установленным. При этом он мог исправить ошибки в дипломатической сфере, так как располагал военной альтернативой, имевшей другую цель. Эта двойная стратегия, ориентированная в политическом плане на королевство Иерусалим, а в военном — на Египет, и составляла суть стратегической концепции крестового похода Ричарда. Если бы Салах ад-Дин отдал Святую Землю с Иерусалимом, крестовый поход, естественно, на этом бы и закончился и обошелся бы сравнительно дешево, если же он нс пожелал бы этого сделать, то, возможно, уже в следующем году жестоко пожалел бы об этом — альтернативой мирному овладению Иерусалимом было не завоевание его силой, но удар в сердце вражеской державы. С учетом последующих крестовых походов необходимо признать, что в принципе такой подход был верен, хотя Салах ад-Дин и думать не желал о сдаче Иерусалима без боя. С этих позиций общие требования Ричарда в начале его переговоров с Салах ад-Дином приобретают несколько иной смысл. Теперь они представляются как декларация вполне умеренных, совершенно приземленных целей войны. Ричард мог предположить, что его противник постиг, — такой человек, как он, к тому же добившийся целой вереницы побед, будет преследовать экспансионистскую военную цель. И если при этом он без устали клялся в желании вернуться домой и в своих миролюбивых намерениях, не следует воспринимать это как обращение наивного простачка к великодушию султана. Скорее, между строк следует читать предложение выбрать из двух зол меньшее. Панические настроения во вражеском станс и нежелание подданных султана воевать, к тому же расхождения в оценке значения Иерусалима между Салах ад-Дином и его эмирами, по-видимому, позволяли считать подобное политическое решение вовсе не таким безнадежным.