Риданские истории II

Свеча уменьшилась на две трети, и вот настал момент, когда острие кирки прошло кирпич насквозь. Лоуренс выдернул орудие и припал к отверстию глазом, пытаясь разглядеть, что сокрыто от него по ту сторону баррикады. Но он увидел лишь лунную мглу, серые неопределенные очертания каких-то предметов. Тогда Лоуренс, ободренный маленькой победой, с новыми силами принялся разбивать стену, отчаянно круша кирпич за кирпичом до тех пор, пока в каменной преграде не образовалась достаточно большая брешь. Оценив ее размеры, Лоуренс пришел к выводу, что пролезет сквозь нее.

Он просунул голову по плечи в проем и увидел какую-то комнату. Она напоминала ему его же гостиную с похожей, хоть и тускло освещенной мебелью. Но он недолго задумывался над этим. В лицо ему дыхнула приятная свежесть, закружившая голову. После нескольких проведенных часов в затхлом земляном тоннеле, свежий кислород показался ему прекрасным нектаром цветов из чудесного сада. Он зажмурил глаза и с удовольствием вдохнул еще раз. В последний раз.

Раскрыв глаза, он вдруг увидел в полумраке чьи-то ноги перед своим лицом. Он повернул шею вверх так, чтобы разглядеть хозяина и в ужасе раскрыл рот. На Лоуренса глядела точная копия его же самого в такой же пижаме. Только глаза были черными, холодными и злыми. В руках его двойник сжимал садовую лопату, поблескивающую в лунных лучах, проникающих в гостиную через просторное окно.

— Ты готов отправиться в пустоту, червь? — презрительным тоном проговорил тот.

— А-а-а? — лишь прохрипел Лоуренс, а через мгновение его отрубленная голова, так и не закрыв рот, покатилась в недра земли, и обмякшее тело поползло вслед за ней.

В глазах нового Лоуренса засияли крохотные звезды, а на его лице вспыхнула зловещая улыбка. Сжимая в руках окровавленную лопату, он промолвил в полумрак:

— Скоро придет эра Тьмы, но жалкие Риданцы к тому времени все до единого отправятся по своим вонючим норам! Они не заслуживают чести жить среди нас!

Вспоминая об этом, обновленный Лоуренс допил из кружки остывший кофе. После того, как он залез в тело мистера Торбина и завладел его сознанием, воспоминаниями и чувствами, ему с отвращением пришлось несколько дней выполнять еще и его обязанности и ждать, когда его призовут Оттуда. Но зов не приходил.

Сквозь щелки в жалюзи проникал оранжевый свет от клонившегося к горизонту солнца и осыпал золотыми лучами кабинет. За дверью послышался гомон и шум. Офисные клерки засобирались домой — рабочий день был окончен.

Дверь в кабинет слегка приотворилась, и в образовавшуюся щелку просунула свою голову Афелия. Напомнив о том, что рабочий день завершен, она махнула рукой и ушла. Лоуренс сидел за столом с мрачным видом и монотонно раскачивался влево-вправо в своем крутящемся кресле, даже не удостоив ее своим вниманием. Внутри него кипела кровь, присутствовало странное возбуждение, что вот-вот его призовут и тогда… Что будет тогда, он еще не знал, но не сомневался в том, что грядут большие перемены! Он был рожден всего несколько дней назад, но внутри него уже бушевала лютая ненависть к людям, неудержимая злоба и дикая жестокость. Он хотел бы выплеснуть наружу тот огонь, что сжигал его изнутри, но он не был уверен, что ему будет дозволено делать все, что он пожелает. Склонив голову как раб, он прислушивался к себе, смиренно ожидая своего часа.

И в этот вечер наконец он услышал в своей голове настойчивый, шелестящий голос, который указал ему дальнейший маршрут. Поднявшись с кресла, Лоуренс покинул кабинет и через минуту уже двигался по улочкам Ридана на своем автомобиле. Пересиливая в себе безразличие ко всему, что его окружало, он не нарушал правила движения, чтобы не привлекать к себе внимание полиции.

Через четверть часа он выбрался на окраину Ридана. Небо на закате порозовело, набежали легкие тучки, а солнечный диск стал похож на яичный желток. Впереди показалась старая, заброшенная и единственная ферма в этих краях, к которой вел крутой, заросший густой травой съезд. На это место ему указал зазывающий голос. За покосившимся гнилым забором Лоуренс увидел высокий костер, взметающий вверх зеленые языки колдовского пламени. Вокруг костра собрались десятки мужчин, женщин и детей. Вдоль дороги в полном беспорядке были разбросаны припаркованные автомобили с раскрытыми дверцами. Люди прибывали. Многие шли пешком по дороге с каменными лицами и прикованными к ферме взглядами.

Мистер Торбин бросил свою машину среди прочих и направился к ферме, вливаясь в общий поток молчаливых людей. Лоуренс чувствовал какую-то связь с ними и потому не испытывал привычной неприязни, какая проявлялась внутри него в отношении к простому городскому населению. Рядом с ним брел и тот бродяга, который коснулся его руки, оставив на коже черную отметину. Они молча приветствовали друг друга кивком головы.