Риф

Наверное, всего с полминуты длилась эта тишина, во время которой жена с задумчивой полуулыбкой разглядывала стакан с чаем, в котором, как ему казалось, находится какой-то ее собственный вход в другой мир. Мимо, шаркая ногами, шла буфетчица. Толстая, в фартуке, заляпанном соусом. Остановилась, пристально посмотрела на них.

— Можно мне чай? — повернулся к ней Виктор.

Буфетчица удивленно вскинула брови.

— В буфете возьмите… — сказала она и повернулась, чтобы идти.

— Подожди! — вдруг тонко крикнула Маша, с закрытыми глазами мотая головой, словно что-то для себя окончательно отвергая.

Буфетчица замерла. Жена открыла глаза и посмотрела на Виктора тревожным горячим взглядом.

— Накорми меня!

— Накормить? — он не понял, о чем она говорит.

— Да! Ты знаешь, у меня совсем нет сейчас денег… Тебе это нетрудно? — спросила она заискивающим тоном восьмилетней девочки.

— Да, конечно… — проговорил он, — но, может, тогда не здесь… пойдем куда-нибудь в нормальное место?

При слове «нормальное» толстуха в фартуке насмешливо фыркнула.

— Нет-нет, здесь… — покачала головой Маша, не отрывая от него своих глаз, — именно здесь… потому что… Ты что же, не помнишь?

Ему показалось, что сейчас она заплачет.

— Да, хорошо… я все помню… — кивнул он. — Пожалуйста, что ты хочешь?

— Меню, пожалуйста, — надменно вздернув подбородок, повернулась жена к буфетчице.

Жар стыда за жену опалил его щеки и потек вниз — в горло, в грудь.

Буфетчица мрачно усмехнулась, повернулась и, шаркая ногами, медленно двинулась к стойке.

«Это ничего, — подумал он, — какое ей дело до нас? Какое нам вообще дело до них?»

— Да, — словно прочитав его мысли, глядя ему в глаза и отрицательно мотая головой, сказала жена.

Они снова помолчали. И вновь ему показалось, что время исчезло. Понимая, что никто никакого меню не принесет, Виктор встал.

— Подожди, я сейчас.

Он вернулся и положил перед женой запечатанную в пластик книжку меню:

— Вот. Что ты хочешь?

Какие-то доли секунды она смотрела на меню, словно на новый вход в другой мир. Потом мягко заговорила.

— Что ж, пожалуй, вот это…. — Маша называла пюре, курицу, столичный салат и пирожное-корзинку так, словно это были фуа-гра и телятина в гранатовом соусе.

«Притворяется…» — с горечью отвращения подумал он. И тут же в его голове пронеслось: «А может быть — нет?»

Он отнес меню к стойке буфета, вернулся с полным подносом, поставил тарелки на стол.

— Спасибо, — чинно сказала она ему, словно официанту.

Он сел. Жена начала аккуратно, утонченно, задумчиво есть.

— А у меня, знаешь, новости, — сказала она, жуя. — Ленка, помнишь, актриса… ну та, что театр драмы бросила, предложила мне один проект, связанный с цветочным бизнесом. Но я отказалась. Ты же еще не вернулся. Вот когда муж приедет, сказала я Ленке, тогда и решим… Ты же знаешь, какая она надежная сопартнерша, ха-ха. Слушай, у меня через три часа самолет в Нью-Йорк. Деловой визит по поводу моего нового журнала, где я отвечаю за рубрику «Сны». Тебе, кстати, ничего не нужно в Нью-Йорке?

Он медленно покрутил головой.

Жена ела, и при этом быстро, незаметно, словно стесняясь, чтобы никто не увидел, отламывала кусочки от пирожного-корзинки и отправляла в рот.

— Я тут подумала, взвесила все, — продолжала она, — мы начнем все с конца. Ты не находишь? — она засмеялась и задрала голову так, что шляпа чуть не упала с нее. — Представь, все начинают с начала, а мы с конца! И кстати, я узнавала, мне еще не поздно родить. Тот ребенок, что у нас был, ну помнишь, выкидыш… он как раз расширил, как сказали мне сегодня врачи, родильную зону, так что вторые роды не должны быть болезненными.

— Маша…

— Да? — она подняла на него глаза, держа двумя пальцами недоеденное пирожное-корзинку.

— У нас не было никакого ребенка.

— Как это не было? Был. Был выкидыш, а это полноценный человек.

— Да, но это не роды…

— А что же это? Роды. Конечно, роды. Просто ребенок родился не на этот свет, а на тот, откуда пришел. Пришел и ушел, упс! Ты просто забыл, дорогой, — перегнувшись к нему, она вдруг нежно погладила его ладонью по волосам, — забывчивый мой…

Он ошарашено смотрел на нее:

— Скажи… они кололи тебя? Чем?

— У меня сегодня через три часа консультация в центральной московской клинике. Очень дорогая процедура, но я сейчас не нуждаюсь. Для своего здоровья и будущего потомства ничего не жалко, ха-ха-ха! Врач сегодня мне объяснит толком, как я смогу зачать.

— Через три часа ты летишь в Нью-Йорк, забыла?

Ему показалось, что во время всей этой сцены из-за спины стоящей у стойки толстухи-официантки кто-то внимательно смотрит на них.

Жена оглянулась и посмотрела точно в ту сторону, о которой он только что думал.

— В Нью-Йорк? Вау… А, ну да… Я не лечу, — она капризно пожала плечами, — я иду к ребенку.

— Какому ребенку… Маша… У нас не было и не будет никогда никаких детей. Я вообще-то хотел встретиться с тобой, чтобы…