Рифейские горы

— Да подожди ты! Прям бежать уже собрался. — Айгамат подошёл к нему, нетерпеливый жест руками подкрепил коротким:- Покажи, как там у тебя!

Айвар взгляд отвёл, поджимая губы. Ну, ведь здоров же! Сколько ещё можно?

Мешок бросил под ноги, принялся вытягивать из-за пояса низ рубахи.

Аран прощупал свежий жуткий шрам подушечками пальцев, снова, как тогда, накрыл место ранения ладонью, второй рукой держал за запястье, будто боялся, что Айвар сбежать попробует. Прошептал, глядя в пол, прислушиваясь:

— Сердце ровно бьётся. И впрямь, как у здорового. А вот в лёгком… — Головой покачал сокрушённо, поднимая строгие серые глаза на Айвара. — С такой раной ни простывать, ни мёрзнуть нельзя. Ноги намочить хватит — и кровью кашлять начнёшь.

Айвар фыркнул нетерпеливо. Не привык он к такой заботе. С детства почти не болел, и сейчас чувствовал себя отлично. Не понимал этой тревоги арана и не разделял её совсем.

— Беречься тебе надо, вот что! — Айгамат будто и не заметил его возмущения, руки опустив, посмотрел на Айвара всё с той же тревогой. — Лёгкие слабые совсем. А ты молотом махать? Сажей дышать? Жаром угольным? Нет! — Головой покачал. — Нельзя тебе, слышишь. Будь ты сыном моим, запретил бы!

— На мой век хватит! — Айвар пошутить попытался, но старик смотрел серьёзно, с укором даже.

— Предупреждал я тебя? Предупреждал! Нечего было по людям шастать. Жил бы со мной тихо, лечился… Так нет же! Царю на глаза попался. Ещё и Айнур с тебя спросит. Ох, парень-парень! — Айгамат снова головой покачал. — Никогда вы никого не слушаете. Всё сами! Сами по себе…

— Какая разница? — Айвар не выдержал, возмутился. — Он бы всё равно про меня не забыл. Что толку прятаться тогда? Да я и не собирался… — не договорил, понимая, что последние слова вырвались против воли, отвёл глаза.

— Не собирался оставаться здесь на всю жизнь? Так, да? — Айгамат рассмеялся хриплым старческим смехом. — Ты попробуешь сбежать, я знаю. При том, что это невозможно. Тому, кто не знает троп через перевал, никогда не найти дороги.

— Ничего, я попробую! — Айвар подхватил мешок с пола, перекинул через плечо с явным намерением уходить.

— Так же, как один из твоих друзей?

Айвар нахмурился недовольно. Странное дело: этот старик, со стороны посмотреть, редко где бывает, но в курсе всех последних новостей.

— Они не друзья мне вовсе! Я был проводником у них всего лишь.

— Конечно же. Всё это — не моё дело. Но зачем так торопиться? Я думал, ты хотя бы останешься со мной на обед.

— Я и так достаточно долго прожил с вами. Объедал вас, как сказал царь. — Айвар усмехнулся, пятернёй сгребая волосы, попадающие в глаза. — Мне лучше идти…

— Тогда подожди… Подожди, я сейчас… — Аран засуетился, стянул с полки бутыль, в которую когда-то не так давно сливал целебную чёрную воду, принялся наливать её в небольшие мехи. — Ты возьмёшь её с собой, будешь лечиться, будешь продолжать лечиться… Будешь пить каждый день утром и вечером… Как я давал тебе по полкружки. Хорошо? Ты обещаешь? Будешь беречься?

— Зачем вы это делаете? — спросил Айвар, с удивлением глядя на старика. — Лечили меня… Выхаживали зачем? Ми-арана и марага, к тому же… Вы ведь ненавидите марагов! Все вы! А мой отец… Дайанор, так вы его называли, да? Это он украл вашу жрицу!

— Мне приказали лечить тебя, ми-аран, пока ты не встанешь на ноги или не умрёшь. Царь приказал… Я просто выполнял приказ, — Айгамат отвечал неохотно, плотно закупорив мехи, связывал порванный ремешок узловатыми, но чуткими пальцами. — Я много своих сил потратил на то, чтоб ты жил, много времени… Другому этого не объяснить. Но сейчас я не хотел бы, чтоб мой труд, мои старания были напрасными.

У меня не было сына, лишь дочка, но, помогая другим, я верю, что живу не зря. Ты поймёшь, когда станешь старше, что это такое…

Айвар долго смотрел Айгамату в лицо, смотрел, не моргая, и тут вдруг спросил, неожиданно и совсем о другом:

— Царь Даймар назвал вас Бессчастным. Почему?

Старый аран беззвучно рассмеялся, пытаясь за этим смехом скрыть смущение.

— Несчастный, лишённый благословения Богини, неудачливый, теперь ещё и бессчастный. Как меня только ни называют за глаза. Ко мне и за помощью не многие приходят… В крайнем случае только. Или по бедности своей…

Ты ничего не знаешь, да и знать не стоит. Зачем тебе знать обо мне?

— А зачем тогда вы интересовались моим прошлым? Любопытство! Одно лишь любопытство!

Айгамат снова рассмеялся.

— Я мог бы помочь тебе советом, но ты-то чем можешь мне помочь? Ничем! Я уже прожил свою жизнь, её поздно менять. Все эти неприятности — это моя судьба! Да, я не стал главным жрецом, любимая женщина предпочла мне родного брата, а трое моих сыновей умерли ещё во младенчестве. Все считают, что я приношу неудачу другим, делюсь ею с теми, кто рядом… И ты тоже, наверное, так думаешь? Но мне всё равно, что думают другие! Всё равно, что ты обо мне думаешь!