Рифл шафл

– Ну? – непонимающе буркнул Нил.

– Я соберусь за пятнадцать минут, честное слово… Я даже мыться не буду… Так, оботрусь мокрым полотенцем…

– Вы что задумали?

– Нил! Голубчик! Отвези меня на вокзал. Ты же всё равно на вокзал поедешь? Времени хватает! Минут за сорок домчимся! – возбуждённо тараторила Зинка.

– Зачем на вокзал? А потом кто вас с вокзала заберёт?

– Никто! Я к тётке в Загорск уезжаю! Мне срочно надо уехать!

«Потому, что мне надоели чужие истории, хочется начинать свою…», – подумала Зиночка.

– Да не вопрос! А что, предупреждать никого не будете!

– Нил, я – взрослая и самостоятельная, подписки о невыезде не имею, – улыбнулась Зиночка. – А предупреждать мне некого…

– Раз такое дело… Конечно отвезу! И мне веселее. Только – одна просьба! Бартерная!

– Какая?

– Я даю вам на сборы полчаса. А вы даёте мне бутербродов с колбасой. А то на пиру были, да голодным остались. Идёт?

– Идёт! – рассмеялась в ответ Зинка.

25

Она гостила в Загорске третью неделю…

Тётка и её многочисленное семейство приезду Зиночки обрадовалось несказанно. Особенно ликовала старшая невестка, у которой – дочка-выпускница. Да ещё и собралась поступать на факультет иностранных языков.

Зинуле тут же было поручено натаскивать ленивое чадо на «ЕГЭ» и гонять по английскому.

Погрузившись с головой в дела семейные, она всерьёз задумалась о продаже дома в Озёрном и переезде в Загорск.

Тётка – молодчина: «под кожу» к племяннице не лезла. Повздыхала, конечно, когда выслушала придуманный Зинкой рассказ о расставании с Борисовым. Покосилась многозначительно на затянувшиеся порезы, покрутила пальцем у виска и больше вопросов не задавала.

А братья просто уверяли сестру, что за такой как она красавицей женихи в очередь выстроятся.

Дом у тётки был громадный: во дворе – куча хозяйственных построек, и летняя кухня со всеми коммунальными удобствами, и баня, и сараи…

Зиночка поначалу удивлялась, почему нет никакой живности – ни кур, ни гусей, ни свинок. Но оказалось, что работникам сельхозпредприятий запрещено держать её у себя дома – во избежание переноса инфекций.

Об этом тётка не сожалела, наоборот, говорила, что хоть дома отдыхает от вопросов заготовки комбикормов и содержания.

– Только цветы и овощи… – приговаривала она.

Каждое утро тётка уезжала на работу ни свет, ни заря, когда обитатели дома ещё спали, а возвращалась – поздним вечером, иногда – за полночь. Поэтому по дому командовали невестки, прекрасно ладившие между собой.

Зиночку к работе по хозяйству не допускали. От этакой заботы ей было неловко, и она усердно исполняла роль репетитора и гувернёра для многочисленных ребятишек.

Малышня постоянно крутилась вокруг неё, заставляя читать сказки или вместе с ними смотреть мультики. В солнечные дни ребятня тянула Зинаиду то в парк аттракционов, то на речку, то в лес.

Зинка облюбовала себе под «сушильный цех» один из сарайчиков, где сушила целебные травы, к сбору которых приобщила любознательных племянников.

Начиналась земляничная пора.

Зинуля свято соблюдала ритуал, к которому её в детстве приучила бабушка: «Если съесть зараз два стаканчика собственноручно собранной дикой земляники – болезни сердца не будут беспокоить ровно год…», – учила бабуля.

Зинка поставила перед собой задачу оздоровить таким образом каждого из родственников. Вызывая улыбки на лицах родичей, она – словно строгий врач – бдительно следила, чтобы каждый из «пациентов» съел в её присутствии «лесное лекарство».

– Можете меня считать сумасбродкой, но не отстану и каждого проконтролирую. И – не спорьте!

В подаренный двоюродным братом айфон теперь были занесены номера только загорских родственников. Зинка даже разучилась таскать аппарат всё время с собой, как бывало раньше, когда постоянно звонил Миша, Марк Израилевич или коллеги по работе… Старый ящик электронной почты она заблокировала, а новый – за ненадобностью – пока не открывала.

Тоскливо становилось только к ночи, когда она лежала одна на огромном диване, уставившись через окно на звёздное небо. В такие минуты в голову без спроса лезли разные мысли и воспоминания. Особенно Зинку терзала её собственная вина перед Борисовым.

Понятно, что он оказался далеко не тем, за кого себя выдавал… Понятно, что вынашивал совсем другие планы и неизвестно, как бы в дальнейшем относился к ней, получив миллионы… Наверняка бы бросил работу и сбежал из Озёрного. Может, даже уехал в другую страну…

Зинка представила, как он и Диночка мечтают о будущем, как выбирают в каталогах дома с бассейнами и дорогие автомобили… Как смеются и шутят над ней – Зинаидой Князевой…

Получается, что мы квиты: он – обманывал меня, я – изменила ему…

Больно каждому…

От мыслей о Цветове ей становилось стыдно. Зинуля была уверена, что он уже забыл о её существовании. Такой красивый – а теперь ещё и сказочно богатый! – он наверняка ведёт полную развлечений светскую жизнь…

Его дочь…