Рифтеры (Сборник)

– Больно много на себя берешь, твой ручной психо­пат пока еще тебя не поддержал. – Вокодер Нолан стоит на минимальной громкости, ее слова – механический шепот, слышный только Кларк. – Где твой телохрани­тель, корповская подстилка?

– Он мне не нужен, – невозмутимо жужжит в ответ Кларк. – Если ты мне не веришь, кончай нести фуфло, а переходи к делу.

Нолан неподвижно висит в воде. Ее вокодер тикает, как счетчик Гейгера.

– Слушай, Грейс, – неуверенно жужжит сбоку Чен. – Право, попробовать не помешает, честно...

Нолан ее словно не слышит. И долго не отвечает. На­конец качает головой.

– Хрен с вами, пробуйте.

Кларк еще несколько секунд выдерживает паузу, потом разворачивается и, медленно работая ластами, уходит из круга света. Она не оглядывается – и надеется, что стая примет это за полную уверенность в себе. Но в душе жутко трусит. В голове одна мысль: бежать – бежать от этого нового, с иголочки, напоминания о собственном ядовитом прошлом, от цунами и отвернувшейся от нее удачи. Хочется просто соскользнуть с Хребта, отуземиться и уходить все дальше, пока голод и одиночество не раз­гладят извилины в мозгу, сделав его мозгом рептилии – как у Бхандери. Ей ничего так не хочется, как сдаться.

Она уплывает в темноту и надеется, что остальные последовали ее примеру. Прежде чем Грейс Нолан заста­вила их передумать.

Кларк берет курс на двухпалубник немного на от­шибе от других. Безымянный – хотя некоторые пузыри окрестили: «Домик Кори», «Пляжный мяч» или «Оставь надежду». На корпусе этого не было таблички, когда она в прошлый раз проплывала мимо – нет и теперь. И ни­кто не повесил запретительных знаков в шлюзе, однако на сушилке блестят две пары ласт, а с сухой палубы до­носятся тихие влажные звуки.

Она взбирается по лесенке. Ын и чья-то спина траха­ются на матрасе. Очевидно, даже Лабинов гудок не отвлек их от этого занятия. Кларк ненадолго задумывается, не прервать ли их, чтобы ввести в курс событий.

На фиг, скоро сами все узнают.

Она обходит пару и осматривает панель связи. До­вольно простенькое устройство из нескольких подручных деталей – только-только чтоб работало. Кларк, поиграв с экраном сонара, выводит на него топографию Хребта, а поверх – сетку условных иконок. Вот главные гене­раторы, проволочные скелеты небоскребов, высящиеся на юге. А вот «Атлантида», большое неровное колесо обозрения, опрокинутое на бок – сейчас нечеткое и рас­плывчатое, эхо размывается полудюжиной глушилок, за­пущенных, чтобы защитить последние нововведения от чужих ушей. Со времени Бунта эти глушилки не исполь­зовались. Кларк удивляется, что они остались на месте, да еще в рабочем состоянии. И задумывается, не занимался ли кто-то активной подготовкой.

На экране – россыпь серебряных пузырьков, полузаб­рошенные дома тех, кому едва ли знакомо значение этого слова. Увеличь разрешающую способность – можно будет увидеть и людей: уменьшится охват, зато станет больше подробностей, и окрестности моря наполнятся мерцаю­щими сапфировыми изображениями, прозрачными, как пещерные рыбы. Изнутри каждого доносится жесткое эхо имплантатов, крошечных матовых комочков механики.

Распознать, кого видишь на экране, довольно про­сто: у каждого возле сердца – опознавательный маячок. Одним запросом Кларк может получить множество дан­ных. Обычно она так не делает. Никто так не делает – у рифтеров свой особый этикет. Да обычно в этом и нет нужды. С годами учишься читать голое эхо. Имплантаты Кризи чуть расплываются со стороны спины, ножной протез Йегера при движении немного уводит его влево. Массивная туша Гомеса выдавала бы и сухопутника. Ма­ячки – излишество, шпаргалка для новичков. Рифтерам эта телеметрия в основном не нужна, а у корпов теперь нет к ней доступа.

Но иногда – когда расстояние скрывает все особен­ности эха или когда объект изменился – остаются только шпаргалки.

Кларк настраивает максимальный охват: четкие яркие фигурки сливаются, сбиваются в центре, словно косми­ческий мусор, засасываемый в черную дыру. На краях экрана проступают другие детали топографии – большие, смутные, разрозненные. Вот появилась большая черная расщелина, взрезающая и пересекающая донный грунт. Дюжина грубых курганов, серебристый осадочный мусор на дне – одни высотой с метр, другие в пятьдесят раз больше. И само дно к востоку поднимается. За предела­ми обзора встают подножия огромных гор. На средней дистанции и дальше – несколько светлых голубых клякс: одни лениво плывут над илистой равниной, другие просто дрейфуют. Распознать их на таком расстоянии невозмож­но, да и не требуется. Сигнал маячков вполне отчетлив.

Бхандери на юго-западе, на полпути до границы обзо­ра. Кларк фиксирует его позицию и убирает увеличение, возвращая сонар к прежним настройкам. «Атлантида» и ее окрестности вырастают на экране и...

Секундочку!..