Рикэм-бо «Стерегущий берег»

— Он стал жертвой собственной жадности. Ван Холту было прекрасно известно о местном обычае хоронить самых уважаемых членов племени в море. Умерших вождей, старейшин и жрецов на плоту отправляли в последнее плавание, снабдив всем необходимым для путешествия в мир иной. В особых случаях в тело покойника зашивали золотые монеты, либо небольшие слитки и прочие драгоценности. Возможно, сокровища достались островитянам из найденного пиратского клада или со дна моря. У меня есть версия, что в прошлом островитяне активно контактировали с европейцами и от них узнали о большой ценности жёлтого металла.

После торжественной погребальной церемонии трупы, украшенные золотом и драгоценными камнями, отдавали на съедение божественной акуле, видимо, чтобы умилостивить её. И акула всегда приплывала в условленное место, будто знала о том, что её ждёт угощение.

Игорю приходилось слышать бытующее среди моряков поверье, будто акулы каким-то сверхъестественным образом знают, когда на корабле кто-нибудь должен умереть, и их появление за кормой считалось дурным предзнаменованием. В старину, когда на паруснике вспыхивала холера или желтая лихорадка, матросы считали, что акулы только тогда оставят в покое проклятый богом корабль, когда получат свою последнюю жертву.

Рассказывали, будто один капитан, который плавал между Сан-Франциско и Китаем занимался тем, что перевозил необычный груз — трупы китайцев, умерших в США, которых, по древнему обычаю, должны были похоронить на родине. Капитан клялся, что, когда он вез трупы, за его кораблем следовала целая стая акул, каким-то образом проведавших, какой у него груз, хотя трупы лежали в цинковых гробах глубоко в трюме. Когда же он возвращался обратно, ни одной акулы не было видно поблизости…

Эти рассказы можно было бы считать байками, если бы накануне своего последнего сражения с японцами, Игорь собственными глазами не наблюдал необычное скопление акульих плавников, вдруг появившихся вблизи их авианосца…

— Так что же случилось с голландцем? — повторил свой вопрос заинтригованный молодой человек.

— С некоторых пор он повадился тайно перехватывать священные плоты.

По словам Клео, Ван Холт догонял в море плот, вспарывал мертвецам животы и доставал ценности, которые прятал на берегу. К тому времени, когда туземцы прознали об этом, губернатор накопил достаточно золота, чтобы в роскоши доживать свой век на родине. Но он так и не воспользовался своим богатством. Однажды ночью кто-то проник в губернаторскую резиденцию и перерезал чиновнику глотку.

— Я нашла его утром, — пояснила Клео. — Голландец сидел в кресле, запрокинув голову. Грудь и живот его были залиты вылившейся из огромного пореза на шее кровью, которая успела свернуться. Окостеневшие пальцы правой руки продолжали сжимать горлышко бутылки с акулой на этикетке. Мы с Артуро похоронили его тело. А через две с половиной недели в море исчез Артуро. К сожалению, он никогда не прислушивался к моим советам и не принимал в расчёт коварство местных подводных течений. Думаю, это его погубило. Возможно также, что Артуро увлёкся подводными съёмками и в погоне за редким кадром опустился на слишком большую глубину. Я предполагаю, что в его ребризере что-то отказало, но он понял это слишком поздно…

Местным я сказала, что мой муж снова принял облик акулы. И всё было хорошо, пока не появились вы — бессильный, истекающий кровью. Я понимала, что рискую, но постаралась убедить вождей, что вы, — это он, — просто, как божество, можете менять свой человеческий облик. Я сказала им, что вы были ранены в схватке с врагами их племени с одного из соседних островов. А теперь решили оказать честь их народу и какое-то время пожить на острове. Сами видели, что убедить их в этом оказалось не просто. Но кажется теперь они окончательно в это поверили. Зато теперь вы стали частью духа Рикэм-бо. Думаю, завтра они посвятят вас в святая святых своего культа.

Глава 66

Август 1947, бухта Сокел (залив Монтерей)

В пути Джефф времени не терял и умудрился на спиннинг наловить полторы дюжины крупных рыбин. И всё это под странную эскимосскую песню, слов которой Игорь и Родригес не понимали. Он тянул её много часов почти без перерыва. Дело в том, что в самом начале пути неуёмный полицейский пытался приставать к Исмаилову с занозистыми вопросами. Игорь уже почти потерял терпение, и готовился произнести грубость в ответ на очередную подковырку сыщика. Между ними неизбежно началась бы словесная перепалка. И тут Джефф заметил, что, вообще-то, отправляясь на охоту, требуется исполнить ритуальный боевой танец.

— Иначе удачи не будет.

И хотя в пляс гарпунщик не пустился, ибо скромные габариты лодки это не позволяли, однако завёл бесконечную заунывную песнь, теперь уже действуя на нервы полицейскому сержанту, у которого от вибрирующего стариковского завывания буквально челюсти сводило, словно от зубной боли.