«Рим». Мир сериала

К. Жуков: Ну, во-первых, он туда подтащит родственников, которые сидели дома. Во-вторых, у него, может быть, есть деньги, чтобы купить нескольких рабов, которые будут обрабатывать землю. Острейший вопрос всей поздней республики: что делать с пролетариями? Рабы-то работают, а пролетарии нет, потому что негде. Но кормить их нужно. А тут они сами себя кормят, очень удобно. Пытались из Рима, из его окрестностей, из окрестностей крупных городов вытолкнуть этих людей. Чтобы они жили на земле, сами себя кормили. Еще и налоги чтобы платили. Если ты просто живешь, то налогов не платишь, пока война не началась. А вот если ты владеешь недвижимостью, то с недвижимости будь добр плати.

Д. Пучков: 

А разве полезно было для государства взять батальон дембелей и расселить где-то? Они там гарантировали порядок?

К. Жуков: Батальон дембелей, отслуживших более десяти лет, будет с оружием. Они наверняка успели обзавестись мечами, кинжалами, возможно, доспехами. Все однополчане селятся в одном месте, так что могут по свистку куда-то выдвинуться. Это опытные люди, из таких набирали легионы во время гражданских войн. Те, кто сидел на землях, которые им выбил Цезарь, шли воевать за Цезаря, а те, кто сидел на землях, которые им выбил Помпей, соответственно шли воевать за Помпея.

Д. Пучков: 

Плюс еще детишек от скуки учили военному делу.

К. Жуков: Так что это было полезно для государства. Но тут же на дыбы встала римская аристократия. Она владела гигантскими земельными наделами, где трудились, наверное, сотни тысяч рабов. И ей эти раздачи земли были не в тему. А поскольку аристократия, точнее — олигархия обладала серьезными финансовыми возможностями, она могла покупать голоса в сенате и лоббировать нужные ей законы. Закон Рулла, аграрный закон Цезаря, инициативы Помпея очень туго проходили. Их приходилось буквально зубами протаскивать. И в фильме все правильно показали. Просто в силу ограниченного количества серий не смогли описать подробно. Обстановка сложилась весьма нервная. Граждане олигархи, владевшие землями за пределами Италии, да и в Италии, регулярно нанимали подкулачников, которые ходили и, так сказать, округляли их земельные владения. Насильственным, конечно, способом. Это никому не нравилось. Раздача земли легионерам положила бы этому конец, потому что если бы какие-то бандиты приперлись в такой поселок, их бы, скорее всего, перерезали.

Д. Пучков: 

Без лишних разговоров.

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: 

И тут у нас Ворен с Цезарем продолжают разговор. «Тогда сделай ему личное предложение». А туповатый военнослужащий Ворен к конкретике сразу переходит: «В каких пределах?» «На твое усмотрение», — говорит Цезарь. Обратите внимание: ваша горячо любимая демократия, законность и всякое такое. Дайте денег самому главному, и он всех дембелей поведет туда, куда надо. Они его послушают и пойдут.

К. Жуков: Но, конечно, не в Паннонию. Земли раздавали в основном в Италии. При Цезаре что сделали? При Цезаре, условно назовем колонизаторский закон, закон Рулла стали активно претворять в жизнь. Судя по некоторым источникам, они сумели переселить до 80 тысяч человек, включая дембелей. И пока Ворен удаляется делать личное предложение Маскию, человек-газета говорит: «Наш любимый отец провозглашен диктатором пожизненно. А пятый месяц будет называться июлем».

Д. Пучков: Июль — это Юлий.

К. Жуков: Так оно и было на самом деле. Цезарю очень понравилось, что он диктатор не на десять лет, а пожизненно. Сначала он вел себя красиво. Когда Марк Антоний протягивал ему корону, он ее решительно отвергал. Восстановил статую Помпея, воздав ему заслуженные почести. Все-таки Помпей много сделал полезного для республики. А потом Цезарь принялся ставить статуи самому себе. Не провозглашая себя царем, наглядно давал понять, что он тут навсегда. Впрочем, Гай Юлий выступал выразителем неких объективных процессов. Не он начал объединение власти, этим вплотную занимался еще Луций Корнелий Сулла. Здесь было два взаимосвязанных процесса. Во-первых, власть аристократии, которая перетягивала максимум ресурсов на себя. То есть огромные ресурсы концентрировались в руках буквально нескольких человек. Таким образом республика дробилась на полунезависимые фракции, во главе каждой стоял какой-нибудь богатый, знатный, влиятельный человек.